+ (альбом Эда Ширана)
Поделись знанием:
К:Альбомы 2011 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
| + | ||||
| Студийный альбом Эда Ширана | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска |
9 сентября 2011 года | |||
| Записан |
Январь-Март 2011 | |||
| Жанры | ||||
| Длительность |
49:59 | |||
| Продюсеры | ||||
| Лейблы | ||||
|
| ||||
| Хронология Эда Ширана | ||||
| ||||
| Синглы из + | ||||
|
||||
+ (произносится «plus») — дебютный студийный альбом британского автора-исполнителя Эда Ширана, выпущенный Atlantic Records и Asylum Records 9 сентября 2011 года. Альбом является коммерческим прорывом Ширана, прежде выпустившего 5 независимых EP. Джейк Гослинг спродюсировал бо́льшую часть альбома совместно с американским хип-хоп продюсером No I.D.
Интерес средств массовой информации, окружающих «+», существенно разжигался его предшествующими синглами «The A Team» и «You Need Me, I Don't Need You», которые заняли 3 и 4 позиции в UK Singles Chart соответственно. «Lego House» был выпущен 11 ноября 2011 года как третий сингл альбома и перенял успех чарта своего предшественника, занимавшего 5 позицию в Соединённом Королевстве. Три последующих сингла — «Drunk», «Small Bump», и «Give Me Love» — были выпущены через год и входили в топ-25 UK Singles Chart.
Большинство музыкальных критиков встретили альбом положительными отзывами. После релиза, + лидировал UK Albums Chart с первой недели продаж, превышающих 102000 копий. Альбом хорошо зарекомендовал себя на американском Billboard 200, заняв 5 позицию и продав 42000 копий. Альбом стал самым успешным дебютом для первого студийного альбома британского артиста в США со времён альбома I Dreamed a Dream Сьюзан Бойл в 2009 году. + является шестым самым продаваемым альбомом десятилетия в Великобритании.
Содержание
Описание
Музыка
+ является результатом влияния хип-хоп дуэта Nizlopi и популярного ирландского певца Дэмиена Райса, вдохновивших Ширана на написание альбома. На протяжении всей записи Ширан использует маленькую акустическую гитару и поёт акапельно. The Daily Telegraph отметили, что лиричность песен основывается на вещал, которыми Ширан дорожит в жизни, выступая в "мягкой манере и с гибким голосом" в стиле хип-хоп.
Реакция критиков
Коммерческий успех
Список композиций
| + — Стандартное издание | ||||
|---|---|---|---|---|
| No. | Название | Автор(ы) | Продюсер(ы) | Продолжительность |
| 1. | «The A Team» | Эд Ширан | Джейк Гослинг | 4:19 |
| 2. | «Drunk» |
|
Гослинг | 3:20 |
| 3. | «U.N.I.» (перезаписанный с One Take EP) |
|
Гослинг | 3:49 |
| 4. | «Grade 8» |
|
True Tiger | 3:00 |
| 5. | «Wake Me Up» (перезаписанный с Live at the Bedford EP) |
|
Гослинг | 3:49 |
| 6. | «Small Bump» | Ширан | Гослинг | 4:19 |
| 7. | «This» |
|
Гослинг | 3:16 |
| 8. | «The City» (перезаписанный с You Need Me EP) |
|
Гослинг | 3:54 |
| 9. | «Lego House» |
|
Гослинг | 3:05 |
| 10. | «You Need Me, I Don't Need You» (перезаписанный с You Need MeEP) |
|
|
3:39 |
| 11. | «Kiss Me» |
|
|
4:43 |
| 12. | «Give Me Love / The Parting Glass (скрытый трек)» |
|
Гослинг | 8:46 |
| Общая продолжительность: | 49:59 | |||
| + — Делюкс-издание (бонусные треки)[26] | ||||
|---|---|---|---|---|
| No. | Название | Автор(ы) | Продюсер(ы) | Продолжительность |
| 13. | «Autumn Leaves» |
|
Гослинг | 3:21 |
| 14. | «Little Bird» (изначально из Loose Change EP) | Ширан | Гослинг | 3:45 |
| 15. | «Gold Rush» |
|
Гослинг | 4:03 |
| 16. | «Sunburn» (перезаписана с You Need Me EP) | Ширан | Гослинг | 4:36 |
| Общая продолжительность: | 65:44 | |||
| Бонусные треки японского делюкс-издания[27] | ||
|---|---|---|
| No. | Название | Продолжительность |
| 17. | «The A Team» (acoustic version) | |
| Бонусные треки из японского iTunes Store издания[28] | ||
|---|---|---|
| No. | Название | Продолжительность |
| 17. | «Sofa» (изначально из Loose Change EP) | 3:19 |
| 18. | «Homeless» (изначально из Loose Change EP) | 3:30 |
| 19. | «Lego House» (музыкальное видео) | 4:05 |
| Австралийское делюкс-издание бонусного DVD: Live at the O2 London[29] | ||
|---|---|---|
| No. | Название | Продолжительность |
| 1. | «Grade 8» | |
| 2. | «The City» | |
| 3. | «U.N.I.» | |
| 4. | «Drunk» | |
| 5. | «Small Bump» | |
| 6. | «Lego House» | |
| 7. | «Kiss Me» | |
| 8. | «Wake Me Up» | |
| 9. | «The A Team» | |
| 10. | «Give Me Love» | |
| 11. | «You Need Me, I Don’t Need You» | |
Участники записи
Список взят с Allmusic и буклетов к +.
- Эд Ширан — битбокс, акустическая гитара, бас-гитара, электрогитара, хлопки, перкуссия, фортепиано, продюсер, вокал и фоновый вокал для «Give Me Love»
- Джейк Гослинг — ударная установка, звукорежиссёр, хлопки, клавишные, микшер, фортепиано, продюсер, программирование, струнный оркестр, струнные, смешение вокала, вокал (фоновый) для"Give Me Love"
- Крис Леонард — басс, гитара (акустика), гитара (бас), гитара (электрическая), хлопки, вокал (фоновый) для «Give Me Love»
- Бен Кук — исполнительный продюсер
- Эд Ховард — исполнительный продюсер
- Шарли Хьюгэлл — дополнительная продукция, драм, инженер, микс, перкуссия, продюсер
- No I.D. — продюсер, программа
- Стюарт Кэмп — менеджмент
- Салли Хэрберт — струнный оркестр
- Луиза Фюллер — скрипка
- Оли Лэнгфорд — скрипка
- Джон Мэткалф — скрипка
- Том Гринвуд — фортепиано
- Крис Уорси — виолончель
- Бен Холлингсворт — драм
- Дингл Лаа — треугольник
- Эдд Хартвелл — ассистент
- Руадри Кушнан — микс
- Роб Кинаэльски — инженер, микс
- Гай Мэсси — инженер, микс
- Марко Мартини — ассистент
- Грант Ролинсон — ассистент
- Анна Угарте — ассистент
- Кристиан Райт — мастеринг
- Филип Бута — иллюстрации
- Леддра Чапман — бэк-вокал для «U.N.I.»
Чарты
Недельные чарты
| Чарт (2011—2014) | Наивысшая
позиция |
|---|---|
| Австралийские альбомы (ARIA)[21] | 1 |
| Австрийские альбомы (Ö3 Austria)[31] | 21 |
| Бельгийские альбомы (Ultratop Flanders)[32] | 9 |
| Бельгийские альбомы (Ultratop Wallonia)[33] | 38 |
| Канадские альбомы (Billboard)[34] | 5 |
| Датские альбомы (Hitlisten)[35] | 13 |
| Нидерландские альбомы (MegaCharts)[36] | 8 |
| Финские Альбомы (Suomen virallinen lista)[37] | 45 |
| Французские альбомы (SNEP)[38] | 44 |
| Германские альбомы (Offizielle Top 100)[39] | 12 |
| Ирландские альбомы (IRMA)[40] | 1 |
| Итальянские альбомы (FIMI)[41] | 28 |
| Японские альбомы (Oricon)[42] | 75 |
| Мексиканские альбомы (Top 100 Mexico)[43] | 61 |
| Новозеланские альбомы (RMNZ)[23] | 1 |
| Норвежские альбомы (VG-lista)[44] | 11 |
| Польские альбомы (ZPAV)[45] | 40 |
| Шотландские альбомы (OCC)[46] | 1 |
| Испанские альбомы (PROMUSICAE)[47] | 59 |
| Шведские альбомы (Sverigetopplistan)[48] | 20 |
| Швейцарские альбомы (Schweizer Hitparade)[49] | 2 |
| Альбомы СК (OCC)[50] | 1 |
| США Billboard 200[51] | 5 |
К концу года
| Чарт (2011) | Позиция |
|---|---|
| Australian Albums Chart[52] | 58 |
| Irish Albums Chart[53] | 19 |
| UK Albums Chart[54] | 9 |
| Чарт (2012) | Позиция |
|---|---|
| Australian Albums Chart[55] | 5 |
| Belgian Albums Chart (Flanders)[56] | 50 |
| Dutch Albums Chart[57] | 22 |
| Irish Albums Chart[58] | 3 |
| New Zealand Albums Chart[59] | 22 |
| Swiss Albums Chart[60] | 54 |
| UK Albums Chart[61] | 3 |
| US Billboard 200[62] | 136 |
| US Folk Albums (Billboard)[63] | 7 |
| US Rock Albums (Billboard)[64] | 37 |
| Чарт (2013) | Позиция |
|---|---|
| Australian Albums Chart[65] | 12 |
| Belgian Albums Chart (Flanders)[66] | 99 |
| Dutch Albums Chart[67] | 53 |
| New Zealand Albums Chart[68] | 6 |
| Irish Albums Chart[69] | 17 |
| UK Albums Chart[70] | 47 |
| US Billboard 200[71] | 46 |
| US Folk Albums (Billboard)[72] | 3 |
| US Rock Albums (Billboard)[73] | 8 |
| Чарт (2014) | Позиция |
|---|---|
| Australian Albums Chart[74] | 38 |
| New Zealand Albums Chart[75] | 16 |
| UK Albums Chart[76] | 51 |
| US Billboard 200[77] | 122 |
| Чарт (2015) | Позиция |
|---|---|
| Australian Albums Chart[78] | 30 |
| Irish Albums Chart[79] | 20 |
| New Zealand Albums Chart[80] | 22 |
| UK Albums Chart[81] | 38 |
Сертификации
| Регион | Сертификация | Сертификационные объединения/Продажи |
|---|---|---|
| Австралия (ARIA)[82] | 6× Платиновый | 420,000^ |
| Канада (Music Canada)[83] | 2× Платиновый | 160,000^ |
| Дания (IFPI Дания)[84] | Платиновый | 20,000^ |
| Франция (SNEP)[85] | Золотой | 50,000* |
| Германия (BVMI)[86] | Платиновый | 200,000^ |
| Ирландия (IRMA)[87] | 6× Платиновый | 90,000^ |
| Новая Зеландия (RMNZ)[88] | 5× Платиновый | 75,000^ |
| Польша (ZPAV)[89] | 2× Платиновый | 40,000* |
| Швеция (GLF)[90] | Платиновый | 40,000^ |
| Швейцария (IFPI Switzerland)[91] | Золотой | 15,000^ |
| Соединённое Королевство (BPI)[92] | 7× Платиновый | 2,100,000^ |
| Соединённые Штаты (RIAA)[93] | 2× Платиновый | 1,100,000[25] |
| Суммарно | ||
| Европа (IFPI)[94] | Платиновый | 1,000,000* |
| *цифры продаж, основанные только на сертификации
^цифры поставок, основанные только на сертификации | ||
Хронология выпуска
| Регион | Дата | Формат(ы) | Лейбл |
|---|---|---|---|
| Ирландия[95] | 9 сентября 2011 |
|
|
| Соединённое Королевство[96][97] | 12 сентября 2011 |
| |
| Япония[98][99] | 13 сентября 2011 |
|
Warner Music |
| Австралия[100] | 23 сентября 2011 | ||
| Нидерланды[101] | 18 ноября 2011 | ||
| Швейцария[102] | 13 января 2012 | ||
| Польша[103] | 16 января 2012 | ||
| Германия[104] | 10 февраля 2012 | ||
| Аргентина[105] | 15 мая 2012 | ||
| Соединённые Штаты[106] | 12 июня 2012 | Elektra Records |
См. также
- Список альбомов № 1 2012 (Австралия)
- Список альбомов № 1 2012 (Ирландия)
- Список альбомов № 1 2013 (Ирландия)
Напишите отзыв о статье "+ (альбом Эда Ширана)"
Примечания
Отрывок, характеризующий + (альбом Эда Ширана)
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
