? (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. ? (значения).
?
?
Оператор

Яди Суганди

Кинокомпания

Mahaka Pictures

Бюджет

600 000 долларов

«?» (индон. ?, также индон. Tanda Tanya) — индонезийский художественный драматический фильм кинорежиссёра Хануна Брамантйо (индон. Hanung Bramantyo).

В главных ролях — Ревалина Темат (индон. Revalina Temat), Реза Рахадиан (индон. Reza Rahadian), Агус Кунчоро (индон. Agus Kuncoro), Эндхита (индон. Endhita), Рио Деванто (индон. Rio Dewanto) и Хенки Сулаеман (Hengky Sulaeman)[⇨].

Главная тема — непростые межконфессиональные отношения в Индонезии, которые зачастую приводят к конфликтам между людьми с разными религиозными убеждениями. Главные герои фильма — члены трёх семей: буддистской, мусульманской и католической. Несколько из них погибнет в результате насилия на религиозной почве, но после многих несчастий эти семьи смогут примириться[⇨].

В основе сюжета лежит личный опыт Брамантйо, родители которого принадлежали к разным этническим группам. «?» был задуман в качестве противодействия изображению ислама как «радикальной религии»[1]. Тема религиозного плюрализма вызывает резкие противоречия в индонезийском обществе, и потому Брамантйо было трудно найти поддержку. Неожиданно компания «Mahaka Pictures» согласилась вложить в создание фильма 5 млрд индонезийских рупий. Съёмки начались 5 января 2011 года в Семаранге[⇨].

7 апреля того же года фильм вышел на экраны, получил благоприятные отзывы кинокритиков и оказался коммерчески успешным: его посмотрели более 550 тысяч зрителей в Индонезии[⇨]. Затем «?» был показан и в других странах. Фильм участвовал в девяти номинациях Индонезийского кинофестиваля (индон. Festival Film Indonesia), получил «Читру» (индон. Piala Citra, англ. Citra Award) в одной из них[⇨].

Тем не менее, ряд индонезийских мусульманских групп, включая «Индонезийский совет улемов» (индон. Majelis Ulama Indonesia), «Фронт защитников ислама» (индон. Front Pembela Islam) и «Нахдатул Улама», протестовали против фильма из-за того, что «?» пропагандировал ценности религиозного плюрализма[⇨].





Сюжет

Основная тема фильма — межрелигиозные отношения в Индонезии: стране, где конфликты на религиозной почве являются обычным делом, и долгое время продолжается дискриминация и насилие в отношении индонезийцев китайского происхождения[2].

В фильме показана судьба трёх семей, проживающих в деревне неподалёку от Семаранга (Центральная Ява): индонезиец китайского происхождения, буддист Тан Кат Сун (исполнитель роли — Хенки Сулаеман) и его сын Хендра (Рио Деванто); мусульманин Солех (Реза Рахадиан) и его жена, мусульманка Менук (Ревалина Темат); перешедшая из ислама в католицизм Рика (Эндхита) и её сын — мусульманин Аби.

Сун и Хендра владеют китайским рестораном (англ.)русск., где подают, в том числе, блюда из свинины, запретной для мусульман; но при этом у ресторана есть много мусульманских клиентов и сотрудников. Чтобы поддерживать хорошие отношения со своими мусульманскими сотрудниками и клиентами, Сун использует для приготовления свинины отдельную посуду, которую он не разрешает использовать для других блюд. Сун разрешает сотрудникам совершать намазы в течение рабочего дня и отпускает их с работы во время Ураза-байрама, главного мусульманского праздника. У него работает и Менук, которая содержит своего безработного мужа Солеха. Рика дружит с Менук и встречается с мусульманином — актёром-неудачником Сурьей (Агус Кунчоро).

В возрасте более 70 лет Сун тяжело заболевает, и управление рестораном переходит к его сыну Хендре. Хендра не хочет иметь дело с мусульманами, а потому решает использовать свинину во всех мясных блюдах, подаваемых в ресторане. Также Хендра ссорится с Солехом из-за Менук, с которой Хендра ранее встречался. По той же причине Солех охладевает к Менук и говорит жене, что собирается развестись с ней. Менук от этого впадает во всё более сильную депрессию. Рика страдает из-за резко отрицательного отношения к ней её семьи и соседей, начавшегося после её перехода из ислама в католицизм; её сын Аби остался мусульманином, но тоже подвергается нападкам из-за матери. Между тем, Сурья и Дони (Гленн Фредли (индон.)русск.) увлекаются Рикой и борются друг с другом из-за неё. Сурья переживает из-за того, что не может найти хорошую актёрскую работу.

В дальнейшем Солех вступает в члены исламской благотворительной группы «Нахдатул Улама», в надежде обрести уверенность. В дальнейшем он погибает, спасая католический храм: обнаружив заложенную там бомбу, он выносит её на улицу, где та взрывается, убив Солеха, но не причинив вреда другим людям.

Ресторан, не закрытый во время Ураза-байрама, подвергается нападению со стороны группы мусульман, которые убивают Суна. После этого Хендра зачитывает «99 имён Аллаха» и принимает ислам, надеясь, что теперь сможет жениться на мусульманке Менук, хотя ещё не ясно, согласится ли та выйти за него замуж.

Рика предлагает Сурье высокооплачиваемую актёрскую работу: играть роль Иисуса в рождественских и пасхальных церковных постановках. Сурья колеблется, сомневаясь, допустима ли такая работа для мусульманина, но в итоге соглашается. После спектакля он идёт в мечеть и читает Аль-Ихлас. Родители Рики принимают религиозный выбор дочери и благословляют её.

В ролях

  • Ревалина Саютхи Темат (индон. Revalina Sayuthi Temat) в роли Менук — мусульманки, носящей хиджаб, супруги Солеха. Менук работает в ресторане Тан Кат Суна вместе с её бывшим ухажёром Хендрой, сыном владельца ресторана[3]. По словам Темат, Менук вышла замуж за Солеха, а не за Хендру не по любви, а потому, что Солех был мусульманином, а Хендра — буддистом[4].
  • Реза Рахадиан Матулесщ (индон. Reza Rahadian Matulessy) в роле Солеха, безработного мужа Менук, который хочет быть героем для своей семьи. Он вступает в подразделение «Бансер» организации «Нахдатул Улама», где занимается охраной объектов религиозного назначения от возможных террористических атак. Погибает смертью героя, вынося бомбу из католического храма, полного прихожан[5].
  • Эндхита Вибисоно (индон. Endhita Wibisono) в роли Рики, молодой разведённой женщины, одинокой матери, перешедшей из ислама в католичество. Из-за развода с мужем и смены религии соседи относятся к ней с презрением. Рика часто ссорится со своим сыном Аби, который отказался принимать католицизм вместе с ней и остался мусульманином[3]. На Индонезийском кинофестивале (индон.)русск. 2011 года Эндхита участвовала в номинации «Лучшая женская роль второго плана» (индон.)русск., но проиграла Рие Ираван (индон. Ria Irawan), сыгравшей такую роль в фильме «Танцор» (индон. Sang Penari).[6][7]
  • Агус Кунчоро Ади (индон. Agus Kuncoro Adi) в роли Сурьи, молодого мусульманина-актёра и бойфренда Рики. Сурье достаются только эпизодические роли, и в результате он живёт в нужде и переживает экзистенциальный кризис.[3][5] Неожиданно он получает главную роль — Иисуса Христа в рождественских и пасхальных католических спектаклях[3]. Кунчоро также участвовал в Индонезийском кинофестивале 2011 года, в номинации «Лучшая мужская роль второго плана», но проиграл Матхиасу Мучусу (индон. Mathias Muchus) (фильм «Охотник за ветром» (индон. Pengejar Angin)).[6][7]
  • Рио Деванто (индон. Rio Dewanto) в роли Хендры, сына Тат Кан Суна и Лим Гиок Ли. Постоянно спорит с родителями, особенно по вопросам ведения ресторанного бизнеса. Влюблён в Менук, но та отвергает его предложения, потому что Хендра — не мусульманин, а мусульманка может выходить замуж только за мусульманина[3]. После смерти отца Хендра принимает ислам[5].
  • Хенки Сулаеман (Hengky Sulaeman) в роли Тан Кат Суна, владельца ресторана, индонезийца китайского происхождения, мужа Лим Гиок Ли и отца Хендры. Сохраняет бодрость духа, несмотря на серьёзные проблемы со здоровьем[3].
  • Эдмай (Edmay) в роли Лим Гиок Ли, жены Тан Кат Суна и матери Хендры. Лим Гиок Ли часто даёт советы Менук[5].
  • Гленн Фредли (индон. Glenn Fredly) в роли роли Дони — молодого католика, влюблённого в Рику[5].
  • Давид Чхалик (индон. David Chalik) в роли Вахью — мусульманского религиозного лидера и советника Сурьи[5].
  • Деди Сутомо (Dedy Soetomo) в роли пастора католической церкви, в которую ходит Рика[5].

Создание фильма

Режиссёр фильма «?» — Ханун Брамантйо (индон. Hanung Bramantyo)[8], индонезиец смешанного китайско-яванского происхождения[9]. Он решил поставить такой фильм, посвящённый религиозному плюрализму, основываясь на собственном жизненном опыте ребёнка-полукровки[9]. Название фильма «?» (вопросительный знак) он выбрал потому, что если бы фильм получил название «Либерализм» или «Плюрализм», это могло бы вызвать протесты со стороны противников данных идеологий[8], а более подходящего названия придумать не удалось[10]. Прообразами героев фильма являются реальные люди — как те, которых Брамантйо знал лично, так и те, о которых он читал[10]. По его словам, целью создания фильма было «разоблачить некоторые заблуждения насчёт ислама» и оспорить представление об исламе как о «радикальной религии»[1]. На прошедшей перед выходом фильма пресс-конференции Брамантйо заявил, что «?» создан не как коммерческий фильм, а как идейная декларация[11]. Этот фильм стал для режиссёра четырнадцатым; ранее Брамантйо уже снимал фильмы на тему ислама: в 2008 году — полигамную романтическую драму «Стихи любви» (индон. Ayat-Ayat Cinta), а в 2009-м — биографический фильм «Просветитель» (индон. Sang Pencerah)[12].

Опасаясь, что фильм на тему плюрализма будет воспринят как некий «призыв», некоторые инвесторы отозвали свои обязательства[13]; также Брамантйо не мог получить поддержки со стороны крупных киностудий[14]. Перед показом фильма индонезийским киноцензорам (англ. Indonesian Film Censor Board), отдельные сцены были вырезаны, в том числе эпизод, где голова свиньи видна в окне ресторана Суна; другие сцены, вызвавшие комментарии, были оставлены[13], но сокращены[12]. Перед премьерой фильма Брамантйо консультировался с двумя десятками людей, включая нескольких религиозных лидеров, чтобы удостовериться в том, что фильм не будет оскорбительным[15]. К работе над сценарием была привлечена Титиен Ваттимена (индон. Titien Wattimena); она сделала больший упор на призыв к терпимости[16].

Компания «Mahaka Pictures», которой владеет та же группа, что и газетой «Республика» (индон. Republika), создавала фильм совместно с «Dapur Film». Директор «Mahaka Pictures», Эрик Тохир, утверждал, что его компания помогала создать этот фильм потому, что он «был обеспокоен снижением качества индонезийских фильмов»[17]. Он пожелал работать с Брамантйо, потому что тот уже имел успешный опыт создания фильмов на религиозные темы[18].

Съёмки начались 5 января 2011 года в Семаранге[9]; Брамантйо позже описывал этот город как хороший пример терпимости, проявляемой в действии[19]. Как сообщалось, затраты на создание фильма составили 5 миллиардов индонезийских рупий (около 600 тыс. долларов США)[20].

В фильме прозвучали две песни в исполнении индонезийской группы «Sheila on 7»[id]: «Уверен, что могу» (индон. Pasti Kubisa) и «Словарь моей жизни» (индон. Kamus Hidupku).[6][21]

Исполнителей главных ролей Брамантйо подбирал сам; других актёров набирала компания «Mulyo Hadi Purnomo», расположенная в Семаранге[22]. Агус Кунчоро, который ранее исполнял роль в «Просветителе» и был известен своим участием в фильмах на исламские темы, согласился на роль Сурьи в «?» сразу же, как прочитал сценарий будущего фильма.[23][24] Актёр и певец Гленн Фредли тоже сразу согласился на роль Дони, потому что этот персонаж, ультраконсервативный католик, хорошо выражал деликатную религиозную ситуацию в стране, да и просто это была интересная роль[25].

Ревалина Темат, которая уже сотрудничала с Брамантйо — в 2009 году она снималась в другом его фильме: «Девушка с платком на шее» (индон. Perempuan Berkalung Sorban, англ. The Girl With the Keffiyeh Around Her Neck) — нашла роль Менук интересной и более серьёзной, чем её предыдущие роли в фильмах ужасов[26]. Сразу же согласилась и Эндхита, которой Брамантйо предложил роль Рики[27].

Темы и стиль

Аде Ирвансях (Ade Irwansyah), репортёр «Tabloid Bintang», отметил, что «?» — «микрокосм» Индонезии, в которой многочисленные религиозные группы часто конфликтуют между собой. Ирвансях написал, что Брамантйо предлагает зрителям подумать о том, что какие-то конфликты между людьми на религиозной почве происходят каждый день, и о том, как быть с различиями культур и убеждений[8]; в то же время сам Брамантйо назвал фильм своей личной интерпретацией религиозной ситуации в стране[13]. Кинокритик Эрик Сасоно отметил, что это было понятно из заключительной реплики фильма: «По-прежнему ли важно то, что мы — разные?» (индон. Masih pentingkah kita berbeda?), и предположил, что Брамантйо опасается превращения Индонезии в монолитное государство[28]. По словам Сасоно, конфликт в «?» получает разрешение, когда герои фильма начинают верить в то, что все религии хороши и все они восхваляют одного Бога; следовательно, все религиозные конфликты прекратятся, если люди смогут принять чужие убеждения[29].

Газета «Jakarta Globe»[en] описывает фильм как «исследование роли и статуса ислама в современном индонезийском обществе»[13]. Сасоно отметил, что мусульманское большинство в фильме не демонстрирует открыто мотивов своих действий, будь то употребление расистского термина «Цино» (Cino) или нападение на ресторан Суна[30]. Сравнивая действия мусульманских групп в фильме «?», в фильме Асрула Сани (индон. Asrul Sani) «Аль Кауцар» (индон. Al Kautsar, 1977 год) и в фильме «Титиан Серамбут: разделённый на семь» (индон. Titian Serambut Dibelah Tujuh, 1982 год), Сасоно полагает, что Брамантйо выражает опасение, что теперь эти группы могут нападать друг на друга и без помощи провокаторов[31]. Он также отметил, что сцена из фильма, в которой двое мужчин на мотоцикле наносят ножевые ранения католическому священнику, отражает реальное происшествие, случившееся в сентябре 2010 года в Бекаси и получившее общенациональную известность.[32][33] Далее он описывает ракурсы, под которыми снимались сцены фильма, как вульгарные, разрушающие утончённость, но при этом делающие постановку более драматичной; особенно это проявляется в сцене с обвалом части мечети[34].

Премьера

Премьера фильма «?» состоялась 31 марта 2011 года в городе Гандария Сити (индон. Gandaria City), Южная Джакарта (индон.)русск.; на широкие экраны фильм вышел 7 апреля[8]. В первые пять дней после премьеры фильм посмотрели почти 100 тысяч человек в Индонезии[35], а к середине сентября 2011 года — более 550 тысяч.[а 1][36] Фильм демонстрировался и в других странах. На шестом Фестивале индонезийских фильмов в Австралии «?» был полностью показан 25 августа 2011 года в качестве заключительного фильма этого фестиваля.[37][38] По словам Брамантйо, фильм был также показан в Ванкувере и в Париже, где получил положительные отзывы[39].

По сценарю фильма была написана книга «Гармония в знаке вопроса» (индон. Harmoni Dalam Tanda Tanya); эта книга была опубликована издательством «Mahaka Publishing» в декабре 2011 года. Автор книги — Мелвий Йендра дан Адрияти (индон. Melvy Yendra dan Adriyati). В книге более подробно, чем в фильме, раскрыта тема взаимоотношений между Хендрой и Менук[40]. 21 февраля 2012 «?» был официально выпущен на DVD компанией «Jive! Collection»[41], после того, как в январе прошёл цензуру. DVD-версия фильма содержит оригинальный звук на индонезийском языке, субтитры на индонезийском и английском, документальное видео о съёмках фильма и галерею фотографий от его создателей[42]. В предисловии к DVD-аннотации, Ронни П. Тьяндра (Ronny P. Tjandra) из «Jive! Collection» написал, что зрителям нужно смотреть фильм с открытыми сердцами, потому что показанные в нём конфликты остаются актуальными в обществе[43].

Реакция

Отзывы

Реакция кинокритиков на «?» была благосклонной. Индах Сетиавати (Indah Setiawati) из газеты «The Jakarta Post»[en] отметил, что фильм стал «смелой попыткой продвижения умеренного ислама и раскрытия чувствительных вопросов страны вместе с причинами их возникновения»[а 2], и потому зрители должны «быть готовы смеяться сквозь слёзы».[а 3][12] Агуслиа в статье, опубликованной в индонезийском журнале «Tempo»[id], заявил, что этот фильм оказался лучше, чем обладатель «Читры» 2010 года, фильм на сходную тему «3 Hati Dua Dunia, Satu Cinta»[10]. Картоё ДС, присутствовавший на пресс-показе фильма «?», опубликовал обзор фильма в индонезийской газете «Suara Karya»[id], где похвалил сюжет, визуальные эффекты и музыку[44].

Беннь Бенке в статье в семарангской ежедневной газете «Suara Merdeka»[id] полагает, что Брамантйо использовал «?», чтобы показать толерантность в Индонезии, не употребляя привычных клише; однако, по мнению Беннь Бенке, в некоторых сценах фильма (например, обращение Хендры в ислам) имеются явные гиперболы[45]. Франс Сартоно, опубликовавший отзыв в традиционно выражающей позиции католиков ежедневной газете «Kompas»[id], посчитал «?» чрезмерно нравоучительным, но при этом крайне интересным фильмом, а его социальный комментарий — злободневным и востребованным в свете межрелигиозного конфликта в Индонезии. Он также отметил, что мотивы действий героев фильма — в основном не религиозные, а вполне мирские, насущные[46].

Критика и протесты

После выхода фильма «?» на экраны, консервативный «Фронт защитников ислама» (индон. Front Pembela Islam) выступил против этого фильма из-за содержащегося в нём призыва к плюрализму.[47]. «Бансер», молодёжная организация «Нахдатул Улама», также протестовала против фильма, усмотрев оскорбление в свой адрес в сцене, где члены «Бансера» получают оплату за выполнение садаки; члены этой организации настаивают на том, что в действительности они выполняют свою благотворительную миссию бесплатно[13]. Глава «Культурного центра» «Индонезийского совета улемов» (индон. Majelis Ulama Indonesia) Чхолил Ридван (Cholil Ridwan) утверждает, что «фильм открыто пропагандирует религиозный плюрализм»[35], который «Индонезийский совет улемов» в 2005 году объявил харамом (запретным для мусульман)[17].

Когда индонезийский телеканал SCTV[id] анонсировал показ фильма «?» во время Ураза-байрама в 2011 году, это также вызвало значительные протесты: «Фронт защитников ислама» собрал сотни сторонников на демонстрацию перед офисом телекомпании; протестующие требовали вырезать из фильма ещё больше сцен.[47][48] В результате SCTV решил отменить показ фильма[47]; это решение в свою очередь вызвало резкую критику и было расценено как «соглашательство» с «Фронтом защитников ислама».[а 4][48]

В ответ на критику фильма «?» министр культуры и туризма Индонезии Джеро Вачик высказал мнение, что фильм лучше было бы назвать «Единство в многообразии» (индон. Bhinneka Tunggal Ika) — это национальный девиз Индонезии — и что показанные в фильме примеры межнациональной и межрелигиозной толерантности отражают индонезийский «национальный характер»[35]. Религиозная активистка Йеннь Вахид (индон. Yenny Wahid), дочь Абдуррахмана Вахида — бывшего президента Индонезии и известного плюралиста, сказала, что «?» «успешно выразил идеи плюрализма в Индонезии» и что критикам следует рассматривать его целиком, а не частями[49].

Брамантйо поначалу написал в Твиттере, что протесты только увеличивают популярность фильма, создавая ему бесплатную рекламу[17], однако потом режиссёр вступил в переговоры с «Индонезийским советом улемов» и согласился вырезать из фильма некоторые сцены и эпизоды, чтобы избежать новых протестов[47]. В октябре 2011 года в интервью он заявил, что «озадачен» тем, как плохо фильм «?» был воспринят мусульманами[1].

Награды и премии

Фильм «?» участвовал в девяти номинациях Индонезийского кинофестиваля (индон. Festival Film Indonesia) 2011 года, став там одним из трёх самых номинированных фильмов (другие два — фильм «Танцор» (индон. Sang Penari) режиссёра Ифы Исфансяха (индон. Ifa Isfansyah) и фильм «Всё ещё ненормальная любовь» (индон. Masih Bukan Cinta Biasa) режиссёра Бенни Сетиавана (индон. Benni Setiawan)). Но из этих трёх фильмов «?» получил наименьшее количество наград — только одну «Читру», за лучшую операторскую работу, в то время как «Танцор» выиграл в двух номинациях, в том числе опередил «?» в номинации «лучшая режиссура», а «Всё ещё ненормальная любовь» оказалась более успешной в номинации «лучший звук». В номинации «лучший оригинальный сюжет» «?» уступил первенство фильму режиссёра Камилы Андини (индон. Kamila Andini) «Зеркало не обманет» (англ. The Mirror Never Lies).[6][7][50]

В 2012 году «?» принял участие в трёх номинациях кинофестиваля в Бандунге (англ. Bandung Film Festival), но не победил ни в одной из них: все три награды получил фильм «Зеркало не обманет».[51][52]

Фестиваль
 Год Номинация Претендент Результат
Индонезийский кинофестиваль 2011 Лучшая режиссура Ханун Брамантйо (Hanung Bramantyo) Номинация
Лучший киносценарий Титиен Ваттимена (Titien Wattimena) Номинация
Лучший оригинальный сюжет Ханун Брамантйо Номинация
Лучшая операторская работа Яди Суганди (Yadi Sugandi) Победа
Лучшее художественное руководство Фаузи (Fauzi) Номинация
Лучший монтаж Чеса Давид Лучкмасях (Cesa David Luckmasyah) Номинация
Лучшая звукорежиссура Сатрио Будионо и Сафт Даулцях (Satrio Budiono & Saft Daultsyah) Номинация
Лучшая мужская роль второго плана Агус Кунчоро (Agus Kuncoro) Номинация
Лучшая женская роль второго плана Эндхита (Endhita) Номинация
Кинофестиваль в Бандунге 2012 Лучшая режиссура Ханун Брамантйо Номинация
Лучшая операторская работа Яди Суганди Номинация
Лучшая киноафиша Номинация

Напишите отзыв о статье "? (фильм)"

Комментарии

  1. ↑ Для сравнения: наиболее продаваемый индонезийский фильм 2011 года — «Письма к Богу» (индон. Surat Kecil Untuk Tuhan) — собрал 750 тысяч зрителей (Yazid 2011, 2011: The Year).
  2. ↑ ориг. англ. gallant attempt to promoted
    1. REDIRECT t:Так в источнике moderate Islam and reveal the sensitive issues in the country in a casual way.
  3. ↑ ориг. англ. get ready to burst into laughter and break down in tears.
  4. ↑ Это решение телекомпании SCTV раскритиковала даже «Нахдатул Улама», ранее тоже возражавшая против фильма (The Jakarta Globe 2011, SCTV Widely Criticized).

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 Setiawati 2011, Is film censorship.
  2. ↑ Sidel, 2006, pp. 1–4.
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 Official Website 2011, Cast & Crew.
  4. ↑ Bramantyo, 2012, 10:50–10:54.
  5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Official Website 2011, Press.
  6. ↑ 1 2 3 4 Filmindonesia.or.id, Penghargaan Tanda Tanya.
  7. ↑ 1 2 3 Kurniasari 2011, A vibrant year.
  8. ↑ 1 2 3 4 Irwansyah 2011, Mengapa Hanung Bramantyo.
  9. ↑ 1 2 3 Kartoyo DS 2011, Bikin Film Toleransi Agama.
  10. ↑ 1 2 3 Aguslia 2011, Sebuah Tanda Tanya.
  11. ↑ Bramantyo, 2012, 2:20–2:25.
  12. ↑ 1 2 3 Setiawati 2011, Questioning intolerance.
  13. ↑ 1 2 3 4 5 The Jakarta Globe 2011, Making Movies With.
  14. ↑ Bramantyo, 2012, 7:20–7:45.
  15. ↑ Maullana 2011, Hanung Menyentuh Isu.
  16. ↑ Bramantyo, 2012, 2:48–2:54.
  17. ↑ 1 2 3 Setiawati 2011, Hanung's new film.
  18. ↑ Bramantyo, 2012, 8:10–8:25.
  19. ↑ Armitrianto 2011, Ingatan Toleransi.
  20. ↑ Suara Merdeka 2011, Kolaborasi Hanung-Zaskia.
  21. ↑ Sofyan 2011, Sheila On 7.
  22. ↑ Sudibyo 2011, Kalau Bayar Casting.
  23. ↑ Bramantyo, 2012, 2:30–2:34.
  24. ↑ Setiawati 2011, Agus Kuncoro: His Life.
  25. ↑ Bramantyo, 2012, 11:55–12:04.
  26. ↑ Suara Merdeka 2011, Revalina S Temat.
  27. ↑ Kompas 2011, Meledak-ledak.
  28. ↑ Sasono, 2012, p. 4.
  29. ↑ Sasono, 2012, pp. 9–10.
  30. ↑ Sasono, 2012, p. 5.
  31. ↑ Sasono, 2012, p. 6.
  32. ↑ Sasono, 2012, p. 7.
  33. ↑ TheJakartaPost2010.
  34. ↑ Sasono, 2012, p. 8.
  35. ↑ 1 2 3 Rakhmani 2011, Questioning religious divides.
  36. ↑ Suara Merdeka 2011, "Tendangan dari Langit".
  37. ↑ Herman 2011, Masyarakat Australia.
  38. ↑ IFF, '?' Question Mark.
  39. ↑ Dapur Film, Film Tanda Tanya.
  40. ↑ Khumaesi 2012, Novel 'Harmoni Dalam Tanda Tanya'.
  41. ↑ Khumaesi 2012, DVD dan Novel.
  42. ↑ liner, 2012.
  43. ↑ Tjandra, 2012, p. 1.
  44. ↑ Kartoyo DS 2011, Mengukur Kadar Kesadaran.
  45. ↑ Benke 2011, Merayakan Indonesia.
  46. ↑ Sartono 2011, Drama di Sekitar Warung China.
  47. ↑ 1 2 3 4 The Jakarta Post 2011, FPI pulls scalpel.
  48. ↑ 1 2 The Jakarta Globe 2011, SCTV Widely Criticized.
  49. ↑ The Jakarta Post 2011, Hanung's new film.
  50. ↑ Maullana 2011, FFI 2011.
  51. ↑ KapanLagi.com 2012, Nominasi Festival Film Bandung.
  52. ↑ Fikri 2012, Daftar Lengkap.

Источники

Интернет

  • [www.indonesianfilmfestival.com.au/2011/content/%E2%80%98%E2%80%99-question-mark-tanda-tanya '?' Question Mark (Tanda Tanya)] (англ.). Indonesian Film Festival. Проверено 10 июня 2012. [www.webcitation.org/68JbSHN0K Архивировано из первоисточника 10 июня 2012].
  • [tempointeraktif.com/hg/film/2011/04/07/brk,20110407-325806,id.html Sebuah Tanda Tanya dari Hanung Bramantyo] (индон.), Tempo (7 April 2011). [www.webcitation.org/62zj1q6ek Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [suaramerdeka.com/v1/index.php/read/cetak/2011/04/09/142835/Ingatan-Toleransi-dalam-Tanda-Tanya Ingatan Toleransi dalam Tanda Tanya] (индон.), Suara Merdeka (9 April 2011). [www.webcitation.org/68JYU3ye1 Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • Benke, Benny. [www.suaramerdeka.com/v1/index.php/read/entertainmen_cetak/2011/04/01/3187/Merayakan-Indonesia Merayakan Indonesia] (индон.), Suara Merdeka (1 April 2011). [www.webcitation.org/68JZDJAqD Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • [filmtandatanya.com/cast-crew/ Cast & Crew] (индон.). Official Website for ?'. Mahaka Pictures. Проверено 18 декабря 2011. [www.webcitation.org/640htCcMd Архивировано из первоисточника 18 декабря 2011].
  • [www.thejakartapost.com/news/2010/09/12/two-reverends-hkbp-church-bekasi-attacked-one-being-stabbed.html Christian pastors attacked in Bekasi, one stabbed] (англ.), The Jakarta Post (12 September 2010). [www.webcitation.org/68Y4I64BI Архивировано] из первоисточника 20 июня 2010. Проверено 20 июня 2010.
  • [dapurfilm.com/2011/09/film-tanda-tanya-raih-respon-positif-di-festival-internasional/ Film Tanda Tanya Meraih Respon Positif di Festival Internasional] (индон.). Dapur Film. Проверено 10 июня 2012. [www.webcitation.org/68JlNHNKU Архивировано из первоисточника 10 июня 2012].
  • Fikri, Ahmad. [www.tempo.co/read/news/2012/05/13/111403594/Daftar-Lengkap-Pemenang-Festival-Film-Bandung-2012 Daftar Lengkap Pemenang Festival Film Bandung 2012] (индон.), Tempo (13 May 2012). [www.webcitation.org/6DsZS1KR1 Архивировано] из первоисточника 23 января 2013. Проверено 23 января 2013.
  • [www.thejakartapost.com/news/2011/08/29/fpi-pulls-scalpel-hanung-bramantyos-plurist-film.html FPI pulls scalpel on Hanung Bramantyo's plurist film '?'] (англ.), The Jakarta Post (29 August 2011). [www.webcitation.org/62zPRSoQZ Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [www.thejakartapost.com/news/2011/04/09/hanung%E2%80%99s-new-film-touches-yenni%E2%80%99s-heart.html Hanung's new film touches Yenni's heart] (англ.), The Jakarta Post (9 April 2011). [www.webcitation.org/62zfj5EH0 Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [www.suarakarya-online.com/news.html?id=288378 Masyarakat Australia Menyukai Film-film Indonesia] (индон.), Suara Karya (8 October 2011). [www.webcitation.org/68JXPzhIU Архивировано] из первоисточника 10 июня 2011. Проверено 10 июня 2011.
  • [www.tabloidbintang.com/film-tv-musik/kabar/10596-mengapa-hanung-bramantyo-beri-judul-filmnya-qq-.html Mengapa Hanung Bramantyo Beri Judul Filmnya '?' ?] (индон.), Tabloid Bintang (31 March 2011). [www.webcitation.org/62zNvPhRo Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [tempointeraktif.com/hg/film/2011/04/07/brk,20110407-325806,id.html Bikin Film Toleransi Agama] (индон.), Suara Karya (3 January 2011). [www.webcitation.org/68JX3XW77 Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • [www.suarakarya-online.com/news.html?id=275874 Mengukur Kadar Kesadaran dan Toleransi Masyarakat] (индон.), Suara Karya (2 April 2011). [www.webcitation.org/68JXuk6GF Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • [www.republika.co.id/berita/senggang/film/12/02/22/lzrosv-dvd-dan-novel-adaptasi-film-tanda-tanya-telah-diluncurkan DVD dan Novel Adaptasi Film 'Tanda Tanya' Telah Diluncurkan] (индон.), Republika (22 February 2012). [www.webcitation.org/68JgetNK6 Архивировано] из первоисточника 10 июня 2011. Проверено 10 июня 2011.
  • [www.republika.co.id/berita/nasional/umum/12/02/22/lzrpkh-novel-harmoni-dalam-tanda-tanya-jawaban-atas-pertanyaan-penonton Novel 'Harmoni Dalam Tanda Tanya' Jawaban atas Pertanyaan Penonton] (индон.), Republika (22 February 2012). [www.webcitation.org/68Jh76wV1 Архивировано] из первоисточника 10 июня 2011. Проверено 10 июня 2011.
  • [suaramerdeka.com/v1/index.php/read/cetak/2011/02/25/138083/Kolaborasi-Hanung-Zaskia Kolaborasi Hanung-Zaskia] (индон.), Suara Merdeka (25 February 2011). [www.webcitation.org/68JYf0DqH Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • Kurniasari, Triwik. [www.thejakartapost.com/news/2011/12/18/a-vibrant-year-film-industry.html A vibrant year for the film industry] (англ.), The Jakarta Post (18 December 2011). [www.webcitation.org/64dAu5NwZ Архивировано] из первоисточника 12 января 2012. Проверено 12 января 2012.
  • [www.thejakartaglobe.com/entertainment/making-movies-with-a-message/434260 Making Movies With a Message] (англ.), Jakarta Globe (8 April 2011). [www.webcitation.org/62zQDW8BY Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [female.kompas.com/read/2011/11/28/11400563/FFI.2011.MBCB.dan.Sang.Penari.Terbanyak.Dinominasikan FFI 2011: '?', 'MBCB', dan 'Sang Penari', Terbanyak Dinominasikan] (индон.), Kompas (28 November 2011). [www.webcitation.org/6A08ezg01 Архивировано] из первоисточника 18 августа 2012. Проверено 18 августа 2012.
  • [entertainment.kompas.com/read/2011/03/31/17500587/Hanung.Menyentuh.Isu.Sensitif.di.Film. Hanung Menyentuh Isu Sensitif di Film '?'] (индон.), Kompas (31 March 2011). [www.webcitation.org/62zgjjVf7 Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [nasional.kompas.com/read/2011/04/10/03551779/ Meledak-ledak] (индон.), Kompas (10 April 2011). [www.webcitation.org/68JiRSWuu Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • [www.kapanlagi.com/showbiz/film/indonesia/nominasi-festival-film-bandung-2012.html Nominasi Festival Film Bandung 2012] (индон.). KapanLagi.com (1 May 2012). Проверено 21 января 2013. [www.webcitation.org/6Dq7JZ8Lf Архивировано из первоисточника 21 января 2013].
  • [filmindonesia.or.id/movie/title/lf-t010-11-123312_tanda-tanya/award#.T9Rl71KVzMw Penghargaan Tanda Tanya] (индон.). filmindonesia.or.id. Jakarta: Konfidan Foundation. Проверено 10 июня 2012. [www.webcitation.org/68JTYUwaa Архивировано из первоисточника 10 июня 2012].
  • [filmtandatanya.com/press/ Press] (индон.). Official Website for ?'. Mahaka Pictures. Проверено 18 декабря 2011. [www.webcitation.org/640kTEVU4 Архивировано из первоисточника 18 декабря 2011].
  • [www.insideindonesia.org/stories/questioning-religious-divides-02101477 Questioning religious divides] (англ.), Inside Indonesia (3 October 2011). [www.webcitation.org/62zeOsomW Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [www.suaramerdeka.com/smcetak/index.php?fuseaction=beritacetak.detailberitacetak&id_beritacetak=142058 Revalina S Temat Senang Jadi Menuk] (индон.), Suara Merdeka (2 April 2011). [www.webcitation.org/68JaJ34wy Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • Sartono, Frans. [nasional.kompas.com/read/2011/04/03/03374267/ Drama di Sekitar Warung China] (индон.), Kompas (4 April 2011). [www.webcitation.org/68JisU42I Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • [www.thejakartaglobe.com/editorschoice/sctv-widely-criticized-for-giving-in-to-fpi/462322 SCTV Widely Criticized for Giving In to FPI] (англ.), Jakarta Globe (29 August 2011). [www.webcitation.org/62zgOy03O Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • Setiawati, Indah. [www.thejakartapost.com/news/2011/04/17/agus-kuncoro-his-life-films.html Agus Kuncoro: His life for Films] (англ.), The Jakarta Post (17 April 2011). [www.webcitation.org/67inmkQi9 Архивировано] из первоисточника 17 мая 2012. Проверено 17 мая 2012.
  • [www.thejakartapost.com/news/2011/04/17/hanung%E2%80%99s-new-film-raises-hard-line-ire.html Hanung's new film raises hard-line ire] (англ.), The Jakarta Post (17 April 2011). [www.webcitation.org/62zahm1Pm Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [www.thejakartapost.com/news/2011/10/23/is-film-censorship-necessary.html Is film censorship necessary?] (англ.), The Jakarta Post (23 October 2011). [www.webcitation.org/62zbZIuAv Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • [www.thejakartapost.com/news/2011/04/10/questioning-intolerance.html Questioning intolerance] (англ.), The Jakarta Post (10 April 2011). [www.webcitation.org/62zcT4Ej9 Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2011. Проверено 6 ноября 2011.
  • Sofyan, Eko Hendrawan. [entertainment.kompas.com/read/2011/04/02/08211813/Sheila.On.7.Berjodoh.dengan.Film.Terbaru.Hanung Sheila On 7 Berjodoh dengan Film Terbaru Hanung] (индон.), Kompas (2 April 2011). [www.webcitation.org/68Ji0nbvp Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • Sudibyo, Anton. [suaramerdeka.com/v1/index.php/read/cetak/2011/04/14/143344/Kalau-Bayar-Casting-Pasti-Penipuan Kalau Bayar Casting, Pasti Penipuan] (индон.), Suara Merdeka (14 April 2011). [www.webcitation.org/68JakjVvk Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • [www.suaramerdeka.com/v1/index.php/read/entertainmen/2011/09/18/4110/Tendangan-dari-Langit-Terlaris 'Tendangan dari Langit' Terlaris] (индон.), Suara Merdeka (18 September 2011). [www.webcitation.org/68JZUx1fr Архивировано] из первоисточника 10 июня 2012. Проверено 10 июня 2012.
  • [www.thejakartaglobe.com/entertainment/2011-the-year-indonesia-forgot-movies/487119 2011: The Year Indonesia Forgot Movies] (англ.), Jakarta Globe (26 December 2011). [www.webcitation.org/68Bz9bcZP Архивировано] из первоисточника 5 июня 2012. Проверено 5 июня 2012.

Печатные издания

  • Sasono, Eric. '?' (Tanda Tanya): Pertanyaan Retoris Hanung // ?. — Jakarta: Jive! collection, 2012. — P. 2–14.
  • Sidel, John Thayer. [books.google.ru/books?id=ZKWAt2dOY2kC Riots, Pogroms, and Jihad: Religious Violence in Indonesia]. — Ithaca: Cornell University Press, 2006. — ISBN 9780801473272.

Мультимедиа

  • Bramantyo, Hanung (director) (2012). Примечания к ?. Jakarta: Jive! collection.
  • Behind the Scene
  1. REDIRECT t:Так в источнике. Jakarta: Jive! collection.(2012).
  • Tjandra, Roni P. (2012). Примечания к ?, p. 1. Jakarta: Jive! collection.

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20110510033311/filmtandatanya.com/ filmtandatanya.com] — официальный сайт ? (индон.)
  • ? (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий ? (фильм)

– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=%3F_(фильм)&oldid=78986757»