«Балтимор Колтс» в сезоне 1970

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сезон 1970 года «Балтимор Колтс» начал при новом тренере — Доне Маккаферти, сменившего Дона Шула. В это же время в лиге произошли изменения: Американская и Национальная футбольные лиги слились воедино и образовали одноимённые футбольные конференции, каждые из которых были ещё разделены на три дивизиона (Центральный, Восточный и Западный). «Колтс» переместили в Американскую футбольную конференцию в Восточный дивизион. Они то и стали его первыми победителями, выиграв Супер Боул V.





Регулярный сезон

Неделя 1

Джон О’Брайен (Б) в своём первом профессиональном выступлении сделал три филд-гола, включая один за 56 секунд до конца матча принёсший «Колтс» победу. Гари Гаррисон (С-Д) поймал два тачдаун-паса от ветерана «Чарджерс» квотербека Джона Хэйдла. Рекорд Лэнса Элворта за самую длинную серию последовательных матчей, в которых он ловил один или более пасов, прервался на 96.

Неделя 2

Лен Доусон сделал четыре тачдаун-паса, включая два на Фрэнка Питтса. Джонни Робинсон три раза перехватывал мяч, один из которых закончился тачдауном и укрепил крупную победу «Чифс» над «Колтс». Пять перехватов Канзаса (три Робинсона и два Эммита Томаса) стали лучшим показателем команды за два года. Ирл Моррал сделал три тачдаун-паса за «Колтс».

Турнирная таблица дивизиона

В = Выигрышей, П = Поражений, Н = Ничьи, П% = Процент выигранных матчей, ОЗ = Очков забито, ОП = Очков пропущено

Попали в плей-офф
Восток АФК
Команда В П Н П% ОЗ ОП
Baltimore Colts 11 2 1 .846 321 234
Miami Dolphins 10 4 0 .714 297 228
New York Jets 4 10 0 .286 255 286
Buffalo Bills 3 10 1 .231 204 337
Boston Patriots 2 12 0 .143 149 361

Стадия плей-офф

  • Плей-офф дивизионов

Балтимор КолтсЦинциннати Бенгалс 17:0

  • Финал конференции

Балтимор КолтсОкленд Рэйдерс 27:17

Балтимор КолтсДаллас Ковбойз 16:13

Напишите отзыв о статье "«Балтимор Колтс» в сезоне 1970"

Ссылки

  • www.colts.com


Отрывок, характеризующий «Балтимор Колтс» в сезоне 1970

– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.