Интерфил-76
Поделись знанием:
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
(перенаправлено с ««ИНТЕРФИЛ-1976»»)
| ИНТЕРФИЛ-76 | |
| лат. INTERPHIL-76 | |
 Почтовая марка США с эмблемой выставки, 1976 (Скотт #1632)[^] | |
| Расположение | |
|---|---|
| Страна | |
| Местонахождение | |
| Деятельность | |
| Вид выставки | |
| Статус |
всемирная |
| Время проведения |
29 мая — 6 июня 1976 |
| Организатор | |
«Интерфи́л-76» (англ. INTERPHIL-76), или Седьмая Международная филателистическая выставка, состоялась в 1976 году в Филадельфии и была посвящена 200-летию провозглашения независимости США.
Описание
Данная филателистическая выставка организуется раз в десять лет под эгидой Международной федерации филателии (ФИП) и стала седьмой по счёту. Она проходила с 29 мая по 6 июня 1976 года в Филадельфии[1]. Выставка была проведена в связи с 200-летием США[en][2].
Во время проведения выставки в разделе «Аристократы филателии» были продемонстрированы некоторые самые редкие марки мира, включая, например, «Чёрный Гондурас» — авиапочтовую марку Гондураса[en] 1925 года[3].
Памятные филателистические материалы
В январе 1976 года Почтовая служба США издала 13-центовую коммеморативную марку, которая была приурочена к филателистической выставке[4][5] (Скотт #1632)[≡].
Кроме того, были выпущены четыре разных почтовых блока[2]. На каждом из этих блоков был изображен фрагмент одной из известных картин, посвящённых Войне за независимость США 1775—1783 годов:
- «Капитуляция лорда Корнуоллиса под Йорктауном» («The Surrender of Cornwallis at Yorktown») Джона Трамбулла[6],
- «Декларация независимости» Джона Трамбулла[7],
- «Вашингтон переправляется через Делавэр» Эмануэля Лойце[8] и
- «Марш в Вэлли-Фордж» («The March to Valley Forge») Уильяма Трего[en][9].
Почтовые марки и другие филателистические материалы в честь выставки были выпущены целым рядом других стран.
Почтовым ведомством СССР был подготовлен специальный почтовый штемпель, который использовался во время работы выставки в Филадельфии для сувенирных гашений.
См. также
Напишите отзыв о статье "Интерфил-76"
Примечания
- ↑ Rodney A. Juell (ed.): [glossary.usstamps.org/glossary9.html A Glossary of Terms for the Collector of United States Stamps: I] (англ.). United States Stamp Society, Inc.[en] (26 November 2004). Проверено 6 сентября 2015. [www.webcitation.org/6bL3CZWXm Архивировано из первоисточника 6 сентября 2015].
- ↑ 1 2 Что где, когда // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 37.
- ↑ [www.cherrystoneauctions.com/_auction/results.asp?auction=201201&task=submit&country=HONDURAS++Air+Post Lot #131] (англ.). Cherrystone Philatelic Auctioneers: Past Auctions: January 2012 Auction: Honduras Air Post. New York, NY, USA: Cherrystone Auctions, Inc. (January 2012). Проверено 26 февраля 2016. [www.webcitation.org/6fb53fLN8 Архивировано из первоисточника 26 февраля 2016].
- ↑ В почтовых окнах мира. Неевропейские страны. США // Филателия СССР. — 1976. — № 2. — С. 44. — (Рубрика: Справочный стол).
- ↑ [usstampgallery.com/view.php?id=793fb87490c33b038af1310868c64bf55928478f Interphil '76] (англ.). Stamps through: 1976—2000. U. S. Stamp Gallery; Richard L. Sine, Jonathan Galpin. Проверено 6 сентября 2015. [web.archive.org/web/20150906140029/usstampgallery.com/view.php?id=793fb87490c33b038af1310868c64bf55928478f Архивировано из первоисточника 6 сентября 2015].
- ↑ [usstampgallery.com/view.php?id=a9620937b497cee48d5ec618d6045ccffaf65ff5 Surrender of Cornwallis at Yorktown, John Trumbull] (англ.). Stamps through: 1976—2000. U. S. Stamp Gallery; Richard L. Sine, Jonathan Galpin. Проверено 6 сентября 2015. [web.archive.org/web/20150906135846/usstampgallery.com/view.php?id=a9620937b497cee48d5ec618d6045ccffaf65ff5 Архивировано из первоисточника 6 сентября 2015].
- ↑ [usstampgallery.com/view.php?id=bda09ba2c0046773a13bfac20bf620d2317adbf6 Declaration of Independence, John Trumbull] (англ.). Stamps through: 1976—2000. U. S. Stamp Gallery; Richard L. Sine, Jonathan Galpin. Проверено 6 сентября 2015. [web.archive.org/web/20150906153204/usstampgallery.com/view.php?id=bda09ba2c0046773a13bfac20bf620d2317adbf6 Архивировано из первоисточника 6 сентября 2015].
- ↑ [usstampgallery.com/view.php?id=8b89a87165fe948dadea6360f33a38d217f3d244 Washington Crossing the Delaware, Emanuel Leutze] (англ.). Stamps through: 1976—2000. U. S. Stamp Gallery; Richard L. Sine, Jonathan Galpin. Проверено 6 сентября 2015. [web.archive.org/web/20150906153624/usstampgallery.com/view.php?id=8b89a87165fe948dadea6360f33a38d217f3d244 Архивировано из первоисточника 6 сентября 2015].
- ↑ [usstampgallery.com/view.php?id=db8770342fdf063d3128150901ea357f68bb9001 Washington Reviewing Army at Valley Forge, William T. Trego] (англ.). Stamps through: 1976—2000. U. S. Stamp Gallery; Richard L. Sine, Jonathan Galpin. Проверено 6 сентября 2015. [web.archive.org/web/20150906153801/usstampgallery.com/view.php?id=db8770342fdf063d3128150901ea357f68bb9001 Архивировано из первоисточника 6 сентября 2015].
- ↑ Парусники «Крузенштерн» и «Товарищ» участвовали в Международной парусной регате, посвящённой 200-летию образования США («OpSail '76»[en]).
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Интерфил-76
Отрывок, характеризующий Интерфил-76
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
