«Нью-Йорк Янкиз» в сезоне 2004
Поделись знанием:
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
Нью-Йорк Янкиз в сезоне Главной лиги бейсбола 2004 года. По итогам регулярного сезона команда заняла 1 место в своём дивизионе, выиграв 101 матч в 162 проведённых играх. В первом раунде плей-офф команда встретилась с Миннесота Твинс и выиграла серию 3-1. В финальной серии Американской лиги Нью-Йорк Янкиз уступили 3-4 Бостон Ред Сокс.
Содержание
Регулярный сезон
Положение в дивизионе
- В = Побед; П = Поражения; П% = Процент выигранных матчей; ОН = Очков набрано; ОП = Очков пропущено
Восток АЛ | В | П | П% | ОН | ОП |
---|---|---|---|---|---|
Нью-Йорк Янкиз | 101 | 61 | 62.35 | 897 | 808 |
Бостон Ред Сокс | 98 | 64 | 60.49 | 949 | 768 |
Балтимор Ориолс | 78 | 84 | 48.15 | 842 | 830 |
Тампа Бэй Девил Рейс | 70 | 91 | 43.48 | 714 | 842 |
Торонто Блю Джейс | 67 | 94 | 41.61 | 719 | 823 |
Матчи
Март
# | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
---|---|---|---|---|---|---|
1 | 30 марта | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 3:8 | 55000 | 0-1 |
2 | 31 марта | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 12:1 | 55000 | 1-1 |
- Игр: 2
- Выигрышей: 1
- Поражений: 1
- Процент побед: 50
- Очков набрано: 15
- Очков пропущено: 9
Апрель
- Игр: 21
- Выигрышей: 11
- Поражений: 10
- Процент побед: 52.38
- Очков набрано: 89
- Очков пропущено: 97
Май
# | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
---|---|---|---|---|---|---|
24 | 1 мая | Канзас-Сити Роялс | д | 12:4 | 54103 | 13-11 |
25 | 2 мая | Канзас-Сити Роялс | д | 4:2 | 49208 | 14-11 |
26 | 4 мая | Окленд Атлетикс | г | 10:8 | 35081 | 15-11 |
27 | 5 мая | Окленд Атлетикс | г | 4:3 | 43227 | 16-11 |
28 | 6 мая | Окленд Атлетикс | г | 4:7 | 38417 | 16-12 |
29 | 7 мая | Сиэтл Маринерс | г | 2:6 | 46491 | 16-13 |
30 | 8 мая | Сиэтл Маринерс | г | 6:0 | 46454 | 17-13 |
31 | 9 мая | Сиэтл Маринерс | г | 7:6 | 46589 | 18-13 |
32 | 11 мая | Анахайм Энджелс | д | 8:7 | 36706 | 19-13 |
33 | 12 мая | Анахайм Энджелс | д | 2:11 | 49954 | 19-14 |
34 | 13 мая | Анахайм Энджелс | д | 7:4 | 41089 | 20-14 |
35 | 14 мая | Сиэтл Маринерс | д | 9:5 | 49653 | 21-14 |
36 | 15 мая | Сиэтл Маринерс | д | 7:13 | 54531 | 21-15 |
37 | 16 мая | Сиэтл Маринерс | д | 2:1 | 54732 | 22-15 |
38 | 18 мая | Анахайм Энджелс | г | 0:1 | 43660 | 22-16 |
39 | 19 мая | Анахайм Энджелс | г | 4:2 | 43742 | 23-16 |
40 | 20 мая | Анахайм Энджелс | г | 6:2 | 43810 | 24-16 |
41 | 21 мая | Техас Рэйнджерс | г | 7:9 | 49195 | 24-17 |
42 | 22 мая | Техас Рэйнджерс | г | 3:4 | 49458 | 24-18 |
43 | 23 мая | Техас Рэйнджерс | г | 8:3 | 50241 | 25-18 |
44 | 25 мая | Балтимор Ориолс | г | 11:3 | 42846 | 26-18 |
45 | 26 мая | Балтимор Ориолс | г | 12:9 | 37610 | 27-18 |
46 | 27 мая | Балтимор Ориолс | г | 18:5 | 46282 | 28-18 |
47 | 28 мая | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 7:5 | 20627 | 29-18 |
48 | 29 мая | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 5:3 | 25692 | 30-18 |
49 | 30 мая | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 6:7 | 26098 | 30-19 |
- Игр: 26
- Выигрышей: 18
- Поражений: 8
- Процент побед: 69.23
- Очков набрано: 171
- Очков пропущено: 130
Июнь
# | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
---|---|---|---|---|---|---|
50 | 1 июня | Балтимор Ориолс | д | 8:7 | 38012 | 31-19 |
51 | 2 июня | Балтимор Ориолс | д | 6:5 | 50502 | 32-19 |
52 | 3 июня | Балтимор Ориолс | д | 5:2 | 44020 | 33-19 |
53 | 4 июня | Техас Рэйнджерс | д | 7:6 | 49372 | 34-19 |
54 | 5 июня | Техас Рэйнджерс | д | 1:8 | 51910 | 34-20 |
55 | 6 июня | Техас Рэйнджерс | д | 2:1 | 54092 | 35-20 |
56 | 8 июня | Колорадо Рокиз | д | 2:1 | 51852 | 36-20 |
57 | 9 июня | Колорадо Рокиз | д | 7:5 | 38013 | 37-20 |
58 | 10 июня | Колорадо Рокиз | д | 10:4 | 41586 | 38-20 |
59 | 11 июня | Сан-Диего Падрес | д | 2:10 | 49855 | 38-21 |
60 | 12 июня | Сан-Диего Падрес | д | 3:2 | 54280 | 39-21 |
61 | 13 июня | Сан-Диего Падрес | д | 6:5 | 52754 | 40-21 |
62 | 15 июня | Аризона Даймондбэкс | г | 4:2 | 48066 | 41-21 |
63 | 16 июня | Аризона Даймондбэкс | г | 9:4 | 48274 | 42-21 |
64 | 17 июня | Аризона Даймондбэкс | г | 1:6 | 48252 | 42-22 |
65 | 18 июня | Лос-Анджелес Доджерс | г | 3:6 | 55207 | 42-23 |
66 | 19 июня | Лос-Анджелес Доджерс | г | 6:2 | 54876 | 43-23 |
67 | 20 июня | Лос-Анджелес Доджерс | г | 4:5 | 55157 | 43-24 |
68 | 22 июня | Балтимор Ориолс | г | 10:4 | 49696 | 44-24 |
69 | 23 июня | Балтимор Ориолс | г | 2:13 | 41678 | 44-25 |
70 | 24 июня | Балтимор Ориолс | г | 5:2 | 48442 | 45-25 |
71 | 26 июня | Нью-Йорк Метс | д | 3:9 | 55303 | 45-26 |
72 | 27 июня | Нью-Йорк Метс | д | 8:1 | 37305 | 46-26 |
73 | 27 июня | Нью-Йорк Метс | д | 11:6 | 55387 | 47-26 |
74 | 29 июня | Бостон Ред Сокс | д | 11:3 | 55231 | 48-26 |
75 | 30 июня | Бостон Ред Сокс | д | 4:2 | 55023 | 49-26 |
- Игр: 26
- Выигрышей: 19
- Поражений: 7
- Процент побед: 73.08
- Очков набрано: 140
- Очков пропущено: 121
Июль
# | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
---|---|---|---|---|---|---|
76 | 1 июля | Бостон Ред Сокс | д | 5:4 | 55265 | 50-26 |
77 | 2 июля | Нью-Йорк Метс | г | 2:11 | 55068 | 50-27 |
78 | 3 июля | Нью-Йорк Метс | г | 9:10 | 55120 | 50-28 |
79 | 4 июля | Нью-Йорк Метс | г | 5:6 | 55437 | 50-29 |
80 | 5 июля | Детройт Тайгерс | д | 10:3 | 52608 | 51-29 |
81 | 6 июля | Детройт Тайгерс | д | 1:9 | 41772 | 51-30 |
82 | 7 июля | Детройт Тайгерс | д | 8:10 | 50338 | 51-31 |
83 | 8 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 7:1 | 40378 | 52-31 |
84 | 9 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 5:4 | 47700 | 53-31 |
85 | 10 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 6:3 | 54680 | 54-31 |
86 | 11 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | д | 10:3 | 53383 | 55-31 |
87 | 15 июля | Детройт Тайгерс | г | 5:1 | 38902 | 56-31 |
88 | 16 июля | Детройт Тайгерс | г | 0:8 | 40918 | 56-32 |
89 | 17 июля | Детройт Тайгерс | г | 5:3 | 41857 | 57-32 |
90 | 18 июля | Детройт Тайгерс | г | 2:4 | 40132 | 57-33 |
91 | 19 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 7:9 | 41755 | 57-34 |
92 | 20 июля | Тампа Бэй Девил Рейс | г | 4:2 | 27613 | 58-34 |
93 | 21 июля | Торонто Блю Джейс | д | 10:3 | 53031 | 59-34 |
94 | 22 июля | Торонто Блю Джейс | д | 1:0 | 53657 | 60-34 |
95 | 23 июля | Бостон Ред Сокс | г | 8:7 | 34933 | 61-34 |
96 | 24 июля | Бостон Ред Сокс | г | 10:11 | 34501 | 61-35 |
97 | 25 июля | Бостон Ред Сокс | г | 6:9 | 35006 | 61-36 |
98 | 26 июля | Торонто Блю Джейс | г | 6:5 | 30041 | 62-36 |
99 | 27 июля | Торонто Блю Джейс | г | 7:4 | 30087 | 63-36 |
100 | 28 июля | Торонто Блю Джейс | г | 2:3 | 31385 | 63-37 |
101 | 29 июля | Балтимор Ориолс | д | 1:9 | 51677 | 63-38 |
102 | 30 июля | Балтимор Ориолс | д | 2:1 | 51551 | 64-38 |
103 | 31 июля | Балтимор Ориолс | д | 6:4 | 51845 | 65-38 |
- Игр: 28
- Выигрышей: 16
- Поражений: 12
- Процент побед: 57.14
- Очков набрано: 150
- Очков пропущено: 147
Август
# | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
---|---|---|---|---|---|---|
104 | 1 августа | Балтимор Ориолс | д | 9:7 | 51632 | 66-38 |
105 | 3 августа | Окленд Атлетикс | д | 4:13 | 50625 | 66-39 |
106 | 4 августа | Окленд Атлетикс | д | 8:6 | 47885 | 67-39 |
107 | 5 августа | Окленд Атлетикс | д | 5:1 | 52335 | 68-39 |
108 | 6 августа | Торонто Блю Джейс | д | 11:4 | 48900 | 69-39 |
109 | 7 августа | Торонто Блю Джейс | д | 6:0 | 54025 | 70-39 |
110 | 8 августа | Торонто Блю Джейс | д | 8:2 | 52616 | 71-39 |
111 | 9 августа | Торонто Блю Джейс | д | 4:5 | 49853 | 71-40 |
112 | 10 августа | Техас Рэйнджерс | г | 1:7 | 43633 | 71-41 |
113 | 11 августа | Техас Рэйнджерс | г | 4:2 | 43729 | 72-41 |
114 | 12 августа | Техас Рэйнджерс | г | 5:1 | 48925 | 73-41 |
115 | 13 августа | Сиэтл Маринерс | г | 11:3 | 46359 | 74-41 |
116 | 14 августа | Сиэтл Маринерс | г | 6:4 | 46530 | 75-41 |
117 | 15 августа | Сиэтл Маринерс | г | 3:7 | 46335 | 75-42 |
118 | 17 августа | Миннесота Твинс | г | 2:8 | 38766 | 75-43 |
119 | 18 августа | Миннесота Твинс | г | 2:7 | 41125 | 75-44 |
120 | 19 августа | Миннесота Твинс | г | 13:10 | 37959 | 76-44 |
121 | 20 августа | Анахайм Энджелс | д | 0:5 | 53530 | 76-45 |
122 | 21 августа | Анахайм Энджелс | д | 1:6 | 54008 | 76-46 |
123 | 22 августа | Анахайм Энджелс | д | 3:4 | 53885 | 76-47 |
124 | 23 августа | Кливленд Индианс | г | 6:4 | 33172 | 77-47 |
125 | 24 августа | Кливленд Индианс | г | 5:4 | 31729 | 78-47 |
126 | 25 августа | Кливленд Индианс | г | 3:4 | 30605 | 78-48 |
127 | 26 августа | Торонто Блю Джейс | г | 7:4 | 35682 | 79-48 |
128 | 27 августа | Торонто Блю Джейс | г | 8:7 | 35436 | 80-48 |
129 | 28 августа | Торонто Блю Джейс | г | 18:6 | 43541 | 81-48 |
130 | 29 августа | Торонто Блю Джейс | г | 4:6 | 44072 | 81-49 |
131 | 31 августа | Кливленд Индианс | д | 0:22 | 51777 | 81-50 |
- Игр: 28
- Выигрышей: 16
- Поражений: 12
- Процент побед: 57.14
- Очков набрано: 157
- Очков пропущено: 159
Сентябрь
- Игр: 28
- Выигрышей: 19
- Поражений: 9
- Процент побед: 67.86
- Очков набрано: 170
- Очков пропущено: 132
Октябрь
# | Дата | Соперник | д/г | Счёт | Зрителей | В-П |
---|---|---|---|---|---|---|
160 | 1 октября | Торонто Блю Джейс | г | 0:7 | 48914 | 100-60 |
161 | 2 октября | Торонто Блю Джейс | г | 2:4 | 50498 | 100-61 |
162 | 3 октября | Торонто Блю Джейс | г | 3:2 | 49948 | 101-61 |
- Игр: 3
- Выигрышей: 1
- Поражений: 2
- Процент побед: 33.33
- Очков набрано: 5
- Очков пропущено: 13
Плей-офф
- Первый раунд Американской лиги: Нью-Йорк Янкиз — Миннесота Твинс 3-1
- Финальные серии Американской лиги: Бостон Ред Сокс — Нью-Йорк Янкиз 4-3
Напишите отзыв о статье "«Нью-Йорк Янкиз» в сезоне 2004"
Ссылки
- [mlb.mlb.com/ Официальный сайт МЛБ]
Главная лига бейсбола в сезоне 2004 года
Восток АЛ: Балтимор • Бостон • Нью-Йорк • Тампа Бэй • Торонто Восток НЛ: Атланта • Флорида • Нью-Йорк • Филадельфия • Монреаль |
</div>
Отрывок, характеризующий «Нью-Йорк Янкиз» в сезоне 2004
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.