Í

Í, í (i-акут) — дополнительная буква, используемая в ряде алфавитов на латинской основе. Представляет собой модификацию буквы I с добавлением акута.

В частности является отдельной буквой в чешском, словацком, исландском, фарерском, венгерском языках и в татарской латинице, где как правило обозначает долгий звук [iː]. Встречается также во многих романских (каталанском, испанском, португальском, галисийском, окситанском и др.), ирландском, навахо, вьетнамском, китайском пиньине и других языках, где акут указывает на место ударения или на соответствующий тон.

Использование

• В фарерском языке является 11-й по счёту и обозначает /ʊi/.
• Является 16-й по счёту в венгерском алфавите, 16-й по счёту в чешском алфавите, 18-й по счёту в словацком алфавите, 12-й по счёту в исландском алфавите. Во всех них обозначает /iː/.
• В татарской латинице версии Заманалиф стоит 14-й по счёту и обозначает /ɨɪ/ — твёрдую пару звука «i». Официально не утверждена, активно применялась в Татарской Википедии до 2009 года.
• В вьетнамском алфавите и пиньине является сочетанием буквы i и акута, обозначающего высокий восходящий тон (sắc; líng).
• В португальском алфавите и других иберо-романских языках указывает на нестандартное место ударения.

Кодировка

Графема	HTML	Юникод	TeX
Í	Í	U+00CD	\acute I
í	í	U+00ED	\acute i

Ссылки

• [www.omniglot.com/ Omniglot — writing systems & languages of the world]
  • [www.omniglot.com/writing/faroese.htm Faroese language]
  • [www.omniglot.com/writing/hungarian.htm Hungarian language]
  • [www.omniglot.com/writing/icelandic.htm Icelandic language]
  • [www.omniglot.com/writing/czech.htm Czech language]
  • [www.omniglot.com/writing/slovak.htm Slovak language]
  • [www.omniglot.com/writing/tatar.htm Tatar language]

Отрывок, характеризующий Í

«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?