Ĉ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ĉ, ĉ (c-циркумфлекс) — буква расширенной латиницы, являющаяся модификацией буквы c с диакритическим знаком циркумфлекс. В алфавите языка эсперанто обозначает звук [t͡ʃ]?.





Использование

В эсперанто

Алфавит эсперанто использует диакритические знаки для всех его четырёх постальвеолярных согласных, аналогично славянским языкам на основе латиницы. Буквы и диграфы, обозначающие тот же звук, который передаёт буква Ĉ, включают в себя словенский č, польский диграф cz, английское и испанское сочетание ch, а также итальянскую c перед i и e.

Ĉ — четвёртая буква алфавита эсперанто. Хотя она записывается как cx в x-системе транслитерации, фактически это буква C с циркумфлексом. В случае невозможности записи символа с диакритикой, Людвик Заменгоф, создатель языка эсперанто, рекомендовал использовать сочетание ch. Однако, такая замена конфликтует с некоторыми европейскими языками, например, ch в итальянском итал. chiaro соответствует велярному смычному согласному (англ.)[1]; Заменгоф придавал читаемости текста для носителей европейских языков важное значение и изобрёл символ как раз для преодоления ситуации, в которой ch читается как ĉ в английском, ŝ во французском и ĥ в немецком[2].

Ĉ — одна из букв (и звуков), которые не нравятся в эсперанто лингвистам: носителям многих языков её трудно произносить и записывать[3], она не вошла в Идо, язык-потомок эсперанто[4].

Кодировка

Графема Название Юникод HTML ISO 8859-3
Ĉ LATIN CAPITAL LETTER C WITH CIRCUMFLEX U+0108 Ĉ C6
ĉ LATIN SMALL LETTER C WITH CIRCUMFLEX U+0109 ĉ E6

См. также

Напишите отзыв о статье "Ĉ"

Примечания

  1. [www.eila.univ-paris-diderot.fr/_media/user/christopher_gledhill/jsss_spelling_in_esperanto_gledhill.pdf Regularity and Representation in Spelling: the case of Esperanto]. // Journal of the Simplified Spelling Society, 1994-1. С. 18.
  2. Stuart Campbell. [www.spellingsociety.org/uploaded_bulletins/b82fall-bulletin-1420043588.pdf The Principles of Esperanto Spelling]. // Spelling Progress Bulletin, Fall, 1982.
  3. Winfried Löffler. [www.uibk.ac.at/philtheol/loeffler/publ/1344-3199-1-pb.pdf «Esperanto. The Feeling of Disgust»: Wittgenstein on Planned Languages].
  4. Jordan, David K. Esperanto and Esperantism: Symbols and motivations in a movement for linguistic equality. // Language problems & language planning 11.1 (1987): 104-125.

Ссылки

  • [esperanto.spb.ru/vortaro/gram Грамматика эсперанто]


Отрывок, характеризующий Ĉ

– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.