Ёдок

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Концентрационный лагерь
Ёдок
요덕
Страна
Северная Корея
Координаты
Население
40 000 человек

Ёдок (кор. 요덕?, 耀德?</span>, также иногда Йодок) — учреждение пенитенциарной системы (лагерь) КНДР. По свидетельству беженцев из КНДР, официальное название лагеря — Центр управления № 15 (кор. 15호 요덕관리소?, 15號 耀德管理所?</span>)[1]. По сообщениям независимых от правительства КНДР источников, в лагере содержатся политические заключённые[2][3]. Открыт в 1959 году[4]. Расположен в уезде Йодок провинции Хамгён-Намдо, занимает также часть уезда Тэхын провинции Пхёнан-Намдо[5]. Координаты лагеря — 39°40′27″ с. ш. 126°51′05″ в. д. / 39.674167° с. ш. 126.8513889° в. д. / 39.674167; 126.8513889 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=39.674167&mlon=126.8513889&zoom=14 (O)] (Я).

Согласно официальной северокорейской позиции, в КНДР отсутствуют лагеря для политических заключённых, а сообщения об их существовании, равно как и о нарушениях прав человека в Северной Корее, являются фабрикацией, подготовленной «южнокорейскими марионетками» и «правыми японскими реакционерами»[6].

По оценкам неправительственной организации «Комитет США по правам человека в Северной Корее», в лагере содержится около 45 000 заключённых[7]. Ёдок является закрытым объектом, поэтому первоисточниками информации о нём являются свидетельства бывших заключённых лагеря, съёмка скрытой камерой, показанная каналом FujiTV, и многочисленные спутниковые снимки. Согласно данным южнокорейской прессы, по состоянию на январь 2010 года в Южной Корее проживали 254 бывших заключённых Ёдока, однако не все они, по разным причинам, сообщают подробности о своей жизни в лагере[8].

Российский востоковед Андрей Ланьков полагает, что из всех северокорейских лагерей Ёдок — «самый либеральный по режиму, нечто среднее между лагерем в классическом смысле и охраняемым районом для „спецпереселенцев“»[9].

7 ноября 2014 года агентство DailyNK сообщило, что, по сообщениях информантов агентства из Северной Кореи, Ёдок был расформирован осенью 2014 года, а заключённые - этапированы в лагеря №14 (Кэчхон) и №16 (Хвасон).[10]





Содержание

Информанты

В силу особенностей объекта сведения о Ёдоке поступают нерегулярно. Ниже приведён список заключённых-информантов; все сведения, приводимые ими, относятся к сроку пребывания информантов в лагере.

Имя Оригинал В Ёдоке Зона в Ёдоке
Ким Ёнсун 김영순 с 1970 по 1979[11] Зона революционизации
Кан Чхольхван 강철환 с 1977 по 1987[2] Зона революционизации
Ан Хёк 안혁 с 1986 по 1989[12][13] Зона революционизации
Ким Тхэджин 김태진 с 1988 по 1992[14] Зона революционизации
Ли Ёнгук 이영국 с 1995 по 1999[15] Зона абсолютного контроля
Ким Ынчхоль 김은철 с 2000 по 2003[16] Зона революционизации
Чон Кваниль 정광일 с 2000 по 2003[17] Зона революционизации

История лагеря

В 1957 году, после того как Ким Ир Сен окончательно победил всех своих внутриполитических соперников, Постоянный комитет Центрального комитета Трудовой партии Кореи принял решение «О превращении борьбы с контрреволюционными элементами во всенародное, всепартийное движение», заложившее основу северокорейской системы концлагерей[18].

В 1958 году в уезде Йодок было создано поселение для ссыльных. Через год на его месте был основан концлагерь[19] Ёдок, на момент основания состоявший из пяти лагпунктов: Пхёнджонни (кор. 평전리), Куымни (кор. 구읍리), Тэсунни (кор. 대숙리), Тэсонни (кор. 대석리) и Йонпхённи (кор. 룡평리)[1]. В середине 1960-х годов жителям уезда Йодок было приказано покинуть уезд[20].

География лагеря

Ёдок расположен в долине посреди горного массива. К северу от лагеря находятся горные пики Пэксан (кор. 백산, 1724 м) и Модосан (모도산, 1883 м), к западу — пики Токсан (덕산, 1517 м) и Пёнпхусан (병풍산, 1548 м), к востоку — Чхебоннён (채봉령, 1250 м) и Мэдынсан (매등산, 1152 м). Через лагерь протекают реки Ёнхынган (룡흥강) и Ипсокчхон (립석천)[21].

Единственный вход в лагерь расположен в его юго-западной части, за перевалом Вольваннён (кор. 월왕령). У последнего, как сообщает Кан Чхольхван, есть прозвище «перевал слёз» (кор. 눈물의 고개)[22]. Через перевал проходит дорога, построенная ещё в колониальный период, через которую осуществляется связь между лагерем и остальным миром.

Структура лагеря

Бывший заключённый Ёдока Кан Чхольхван в своих мемуарах сообщает, что Ёдок подразделяется на «зону абсолютного контроля» (кор. 완전통제 구역, ванджон тхонджэ куёк) для осуждённых на пожизненный срок и «зону революционизации» (кор. 혁명화 구역, хёнмёнхва куёк), из которой иногда освобождаются заключённые. Зона революционизации, в свою очередь, подразделяется на лагерные пункты (кор. , дословно — деревня) Ипсок (кор. 립석리), Куып (кор. 구읍리) для семей репатриантов из Японии и Тэсук (кор. 대숙리) для одиноких заключённых. Другие подразделения — это относящиеся к «зоне абсолютного контроля» лагпункты Пхёнджон (кор. 평전리), Ёнпхён (кор. 룡평리), лагпункт Коып, где приводятся в исполнение смертные приговоры, и другие лагпункты для заключённых, отбывающих пожизненные сроки[2].

Заключённые зоны революционизации считаются «исправимыми», зоны абсолютного контроля — «неисправимыми».

Согласно свидетельству Ким Ынчхоля, в 2000 году в лагере была произведена административная реформа, в результате которой большая часть территории лагеря стала «зоной абсолютного контроля».

Во всех остальных северокорейских лагерях «зоны революционизации» отсутствуют[23].

По свидетельству другого бывшего заключённого лагеря Ли Ёнгука, отбывавшего заключение в лагпункте Тэсук, в Тэсуке живёт около 1000 человек. Лагпункт разделён на 6 отделений; каждое из них обнесено четырёхметровым проволочным ограждением, через которое пропущено электричество. В каждом отделении живут около 170 заключённых[15].

Управление лагерем

По данным южнокорейской правозащитной организации «Группа за демократизацию Северной Кореи» (кор. 북한민주화네트워크), Ёдок подчинён Седьмому управлению Министерства охраны безопасности государства КНДР[24].

Охранники лагеря

Кан Чхольхван сообщает о следующих требованиях к охранникам лагеря:

  1. Иметь «хорошее» происхождение, то есть иметь среди предков только рабочих или крестьян.
  2. Не иметь родственников, осуждённых по политическим статьям.
  3. Быть физически сильным — для того, чтобы иметь возможность нести вахту на сторожевых вышках, и для того, чтобы в случае попытки побега заключённых воспрепятствовать ей.
  4. Быть искренним последователем идей чучхе[25].

Заключённые в Ёдоке

Ёдок — один из лагерей для политических заключённых[2][3]. В нём отбывают срок как лица, совершившие мелкое политическое преступление, так и члены семей более серьёзных политических преступников (как правило, самого преступника либо расстреливают, либо направляют в зону абсолютного контроля, в то время как члены его семьи живут в зоне революционизации). В КНДР политических заключённых обычно ссылают в лагерь без суда и следствия — человека просто арестовывают и отправляют в лагерь[18]. Например, Кан Чхольхван так описывает свой арест: однажды к ним в дом (Кану было 9 лет на момент ареста) пришли сотрудники службы безопасности и начали обыск. После того, как мать Кана выразила своё возмущение, один из сотрудников приказал ей молчать и громко зачитал бумагу, в которой было сказано, что дед Кан Чхольхвана совершил государственную измену и поэтому его семья должна быть сослана в Ёдок[26].

Наиболее известные заключённые

Ниже представлен список известных заключённых Ёдока с краткой биографией каждого.

Кан Чхольхван

Кан Чхольхван (кор. 강철환?, 姜哲煥?</span>) был заключённым в Ёдоке с 1977 по 1987 годы. В период японского колониального правления его бабушка и дедушка жили в Киото, где дедушка владел сетью казино, а бабушка была активисткой Коммунистической партии Японии. После поражения Японской империи во Второй мировой войне Корея получила от неё независимость, и под влиянием бабушки семья переехала в КНДР.

Через несколько лет дедушку внезапно арестовали, а всю его семью, за исключением матери Кан Чхольхвана, послали в Ёдок, соблюдая принцип коллективной ответственности. Кану на момент ареста было 9 лет. Мать Кан Чхольхвана осталась на свободе в соответствии с тем же принципом — её отец был Героем КНДР. После освобождения из лагеря Кан Чхольхван некоторое время жил в городах Пхёнсоне и Хамхыне. Тогда же он начал слушать южнокорейское радио. От своего знакомого сотрудника службы безопасности Кан узнал, что один из его друзей донёс на него, и решил бежать из страны. В 1992 году он вместе со своим другом Ан Хёком перешёл реку Ялуцзян (границу КНДР и Китая) и некоторое время жил в Китае на положении нелегала. Посольство Южной Кореи в Пекине не выразило желания помочь Кану, поэтому он добрался до Южной Кореи без их помощи на судне контрабандистов, с которыми познакомился в Китае, и с тех пор живёт в Южной Корее. Кан Чхольхван — автор автобиографической книги «Песня о концлагере» (кор. 수용소의 노래). Вместе с французским правозащитником Пьером Ригуло Кан написал книгу «Пхеньянские аквариумы» (фр. Les Aquariums de Pyongyang) — версию «Песни», рассчитанную на иностранцев. «Пхеньянские аквариумы» переведены на несколько языков мира.

В 2005 году Кан Чхольхван был приглашён на встречу с президентом США Джорджем Бушем-младшим; последний высоко отозвался о его мемуарах[27]. По состоянию на 2010 год Кан работает журналистом в газете «Чосон ильбо».

Пак Сынджин

Пак Сынджин (кор. 박승진?, 朴勝振?</span>) — бывший футболист. Он играл в составе сборной КНДР на чемпионате мира в Англии в 1966 году. Тогда северокорейцы смогли победить со счётом 1:0 итальянцев, на тот момент — одну из сильнейших команд мира. После победы северокорейские футболисты устроили дружескую попойку. Однако следующий матч с Португалией сборная КНДР проиграла — 3:5, несмотря на то что по ходу матча вела в счёте — 3:0. За это поражение всех футболистов, кроме одного, не участвовавшего в попойке, сослали в лагерь, среди них был и Пак Сынджин[28]. К тому моменту, когда Кан Чхольхван прибыл в лагерь, Пак был там уже 12 лет. Через 10 лет, когда Кана освободили, Пак всё ещё оставался в лагере. Однажды его застали за кражей гвоздей и цемента. Пак стал отрицать свою причастность к преступлению и сильно ударил охранника. Его приговорили к трём месяцам карцера. То, что Пак Сынджин сумел выжить, Кан Чхольхван считает исключительным случаем[29].

Ан Хёк

Ан Хёк (кор. 안혁?, 安革?</span>) нелегально пересёк северокорейско-китайскую границу в 1986 году. При возвращении был арестован. Провел в Ёдоке три года[13]. В 1992 году бежал из КНДР вместе с Кан Чхольхваном.

Ким Тхэджин

Ким Тхэджин (кор. 김태진?, 金泰鎭?</span>) был послан в Ёдок за то, что у него нашли Библию, что, как сказали ему, в Северной Корее приравнивается к измене Родине. Ким провёл в лагере четыре года[14]. Бежал из КНДР в 1992 году[30].

Ким Ёнсун

Ким Ёнсун (кор. 김영순?, 金英淳?</span>), урождённая Ким Ёнджа (кор. 김영자?, 金英子?</span>) была заключённой Ёдока с 1970 по 1979 годы. Её арестовали 1 августа 1970 года на пхеньянском вокзале — Ким собиралась ехать в командировку в Синыйджу, — после чего сослали в Ёдок вместе с семьёй. Предположительно причиной её ареста был побег её мужа Ли Тонмёна в Китай. В лагере её дети и родители умерли. Ким Ёнсун бежала из КНДР в 2002 году[31].

Ли Ёнгук

Ли Ёнгук (кор. 이영국?, 李榮國?</span>) родился в уезде Мусан провинции Хамгён-Пукто. После окончания средней школы он служил в Корейской народной армии и был охранником Ким Чен Ира. Постепенно Ли разочаровался в общественно-политической системе Северной Кореи и в 1989 году решил бежать из КНДР в Китай. После побега 28 ноября того же года Ли Ёнгук встретил человека по имени Ким Ёнхо, который назвался сотрудником южнокорейского посольства в КНР. Ли поверил ему и рассказал несколько эпизодов из личной жизни Ким Чен Ира. 3 декабря Ким заехал за ним, но отвёз его в посольство КНДР — на самом деле он был сотрудником северокорейских спецслужб. Ли Ёнгука вывезли в Пхеньян, арестовали, подвергли жестоким пыткам и приговорили к смерти. Однако приговор не был приведён в исполнение: Ли сослали в Ёдок в зону абсолютного контроля, где он находился с 25 апреля 1995 года по 5 января 1999 года. После освобождения Ли бежал из Северной Кореи. Ли Ёнгук — автор книги «Я был телохранителем Ким Чен Ира» (кор. 나는 김정일 경호원이었다)[15].

Ким Ынчхоль

Ким Ынчхоль (кор. 김은철?, 金殷哲?</span>) бежал из КНДР в Китай в апреле 1999 года, спасаясь от голода. В ноябре того же года Ким с группой других беженцев нелегально пересекли российско-китайскую границу, после чего были арестованы и выданы КНР, которая, в свою очередь, депортировала беженцев в Северную Корею. На момент ареста Ким Ынчхолю было 20 лет. В лагере Ким провёл три года, после чего снова бежал из страны. Ким Ынчхоль прибыл в Южную Корею в марте 2003 года[16][32].

Зона революционизации

Политика в отношении семьи

В Ёдоке проводится двойственная политика в отношении семей. В «зоне революционизации» заключённые живут с семьями (что, впрочем, не распространяется на лагеря «для неисправимых»)[5]. Так, семья Кан Чхольхвана — бабушка, сестра, дядя, отец и он сам — имели возможность жить вместе. У них было две комнаты в бараке; кроме того, они пользовались теми вещами, которые им разрешили взять из Пхеньяна.

Однако эту политику нельзя назвать направленной на сохранение семьи, так как государство жёстко пресекает все отношения между осуждёнными и членами их семей, оставшимися на воле[33]. Так, мать Кан Чхольхвана принудили развестись с отцом, угрожая ей ссылкой в лагерь (которой в случае её отказа должны были подвергнуться и её родственники). Любая переписка между осуждёнными и их родственниками на воле запрещена.

Кроме того, в Ёдоке запрещены сексуальные отношения вне семьи[34]. Если такое всё же случается, мужчине полагается заключение в карцере, а женщину принуждают в подробностях описывать сексуальный опыт в присутствии всех заключённых, после чего, в случае если она забеременела, её заставляют сделать аборт[35]. Однако Кан Чхольхван отмечает, что иногда женщинам удавалось избежать аборта. Так, одной из них удалось скрыть беременность, а после рождения ребёнка она отказалась отдать его охранникам. В присутствии других заключённых она сказала, что охранники не имеют права убить ребёнка, который не совершил никакого преступления, что это противоречит Конституции КНДР и что, если бы об этом узнал Ким Ир Сен, он был бы очень огорчён. В результате ей разрешили оставить ребёнка.

На практике лагерная администрация пресекает не только секс, но и проявления любви. Кан Чхольхван сообщает историю любви между охранником и заключённой — племянницей той женщины, которая смогла спасти своего ребёнка: после того, как лагерные власти выяснили, что заключённая беременна от охранника, последнего посадили в карцер. Охранник смог выжить только благодаря тому, что его девушка тайно проносила в камеру крыс и лягушек. На момент освобождения бывший охранник весил меньше 40 килограммов. Как сообщает Кан, в 1989 году пару выпустили из лагеря и они поженились[36].

Благодаря другому беженцу из КНДР — Чон Сонсану — эта история стала известной в западном мире. Чон Сонсан бежал из КНДР в 1995 году. В 2002 году он узнал, что его отец был публично забит камнями до смерти. Ища способ выразить свои чувства, Чон создал мюзикл «Ёдокская история» (англ. Yoduk Story). Ему угрожали смертью; кроме того, на него оказывало давление правительство. Когда Чон оказался без средств для постановки, он заложил свою почку за 20 тысяч долларов и поставил мюзикл, который шёл в музыкальном центре Стратмор в Вашингтоне в 2006 году. В мюзикле играют корейцы, в том числе и беженцы с Севера[37].

Питание заключённых. Голод

Кан Чхольхван сообщает, что еду в Ёдоке готовили дома, но, поскольку продукты, которые семье разрешали взять с собой в лагерь, быстро заканчивались, а лагерные пайки были очень скудны (для взрослых, занятых на тяжёлых работах, — 600 граммов кукурузы в день, для остальных — 500[38]), еды постоянно не хватало. Заключённые прибегали к различным способам получения еды: кто-то воровал кукурузу, кто-то выращивал дома крыс, кто-то выращивал еду на своих маленьких огородах, кто-то ел траву и листья[5][39]. Кан Чхольхван вспоминает, как он ловил крыс, которые служили основным источником мяса для семьи. Иногда заключённые ели змей[40].

Питания хронически не хватало, часты были случаи болезней, связанных с нехваткой витаминов, и смертей от голода[41][42].

Похороны заключённых

В случае смерти заключённого охранники приказывают другим заключённым похоронить мертвеца в горах на территории лагеря[43].Казнённых заключённых хоронили непосредственно на месте казни.

Виды работ и вознаграждения

По сообщению Кан Чхольхвана, в лагере существуют известняковый карьер, каменоломня и золотой рудник, где работают заключённые[2][44]. На последнем работали около 800 мужчин, там часто случались несчастные случаи, поэтому заключённые любой ценой стремились избежать посылки на рудник. Незамужние женщины и старики освобождены от работ[5].

В лагере также есть ликёроводочные заводы. Здесь условия легче, чем в остальном лагере: труд на заводе был не таким тяжёлым, а кроме того, можно было украсть некоторое количество алкоголя. Завод изготовлял три вида крепких спиртных напитков. Два из них — из зёрен и жёлудей — предназначались для экспорта, а третий — из змей — для надзирателей лагеря. Такой напиток заключённые назвали «ёдокской водкой» (кор. 요덕 술, ёдок суль). Другой бывший заключённый Ёдока — Ан Хёк (кор. 안혁) — сообщает о том, что в лагере также существуют работы на лесоповале для последующего экспорта дерева в Японию[45].

Все работы происходили внутри лагеря[2][15].

В Ёдоке практикуется «бригадная система» — заключённые подразделяются на бригады, а результат работы каждого заключённого засчитывался по результатам работы бригады. В результате заключённые сами подталкивают друг друга к работе. По свидетельству Ли Ёнгука, в лагере есть три праздничных дня — 1 января (Новый год), 16 февраля (день рождения Ким Чен Ира) и 15 апреля (день рождения Ким Ир Сена)[15].

Идеология в зоне революционизации

Школа в Ёдоке

Дети в Ёдоке посещают школу, однако это нельзя назвать образованием в полном смысле этого слова, так как обучение, за редким исключением, сводиится к идеологической обработке (изучение жизни и выступлений Ким Ир Сена и Ким Чен Ира) и издевательстве учителей над детьми. Кан Чхольхван отмечает следующие случаи:

  1. Учителя заставляли детей убирать контейнеры с фекалиями.
  2. Учителя заставляли детей изображать собак («встань на четвереньки и скажи — я собака»!)[46].
  3. Учителя заставляли детей раскапывать ямы и затем закапывать их.
  4. Учителя избивали детей, иногда до смерти.
  5. Однажды несколько детей погибли из-за несчастного случая на руднике. Учитель заставил остальных выкапывать тела, а затем — продолжать работу[47].
  6. Однажды учитель после избиений сбросил друга Кан Чхольхвана в контейнер с фекалиями. Мальчик умер через несколько дней. Когда его мать пришла к учителю-убийце, тот «спокойно ответил ей, что мальчик говорил антиправительственные вещи и что он заслужил своё наказание. А затем он вытолкал маму на улицу!»[48]

В то же время Кан Чхольхван сообщает, что один из учителей — Ким Киун (кор. 김기운) обращался с детьми по-другому: называл их по именам, не бил, говорил спокойным голосом. При первой встрече он угостил Кан Чхольхвана конфетой. Когда Ким Киун начал свой первый урок в школе, он представился, пообещал помогать тем, кому будет сложно, и спросил, нет ли вопросов. Школьники, непривычные к такому обращению, промолчали от удивления. Кан Чхольхван говорит, что из всех тех представителей лагерной администрации, с которыми он встречался, Ким Киун был единственным, кто вёл себя по-человечески[49].

Собрания критики и самокритики

В лагере регулярно проводились «собрания критики и самокритики». Охранники собирали заключённых, после чего некоторые из них должны были выступить с самокритикой. Кан Чхольхван приводит такое выступление в качестве примера:

На знаменитой конференции 28 марта 1948 года наш Великий Вождь установил, что наша молодёжь всегда должна быть самой энергичной на свете: и в работе и в учёбе. Но вместо того, чтобы обратить внимание на эти мудрые мысли старшего товарища Ким Ир Сена, я дважды опоздал на перекличку. Я, и только я, отвечаю за это опоздание, которое показывает моё пренебрежение к лучезарным мыслям Великого Вождя. С сегодняшнего дня я буду вставать на полчаса раньше и приведу себя в соответствие с его указаниями. Обновившись, я стану верным сыном революции Ким Ир Сена и Ким Чен Ира[50].

Если начальнику казалось, что заключённый выступил удовлетворительно, то он мог переходить к следующей фазе — подвергнуть критике другого заключённого. В случае, если критикуемый не признавал своей вины, к критике присоединялся другой заключённый, затем — третий, и так далее. Кан Чхольхван отмечает, что защищаться не имело смысла, так как такое собрание продолжалось до признания своей вины заключёнными. По наблюдениям Андрея Ланькова, подобные собрания проходили и на воле[51].

Идеологические кампании

Кан Чхольхван сообщает, что раз в несколько месяцев начальство Ёдока организовывало кампании под лозунгом «Заработаем долларов для Ким Ир Сена!», в ходе которых заключённые должны были заготавливать экзотическую древесину твёрдых пород, собирать дикий женьшень и так далее. Произведённые в ходе кампании товары предназначались для продажи на внешнем рынке[52]. Подобные кампании проводились и на воле и были вызваны финансовыми проблемами, которые испытывала и испытывает КНДР.

Наказания

В Ёдоке официально существуют следующие виды наказаний[2]:

  1. Дополнительные работы.
  2. Помещение в карцер с увеличением срока заключения на 5 лет.
  3. Перевод на штрафной лагпункт Ёнпхён с увеличением срока заключения до пожизненного.
  4. Смертная казнь (расстрел или повешение).

Карцер

В карцере заключённые стоят на коленях, им не разрешается говорить. Если они хотят в туалет, они должны поднять левую руку, если им плохо, они должны поднять правую руку. Никаких других жестов не позволяется. Кан Чхольхван считает исключительным случай, когда человек выдержал три месяца пребывания в карцере и остался живым[29].

Смертная казнь

Смертная казнь — расстрел или повешение — обычно применяется за попытку побега или покушение на охранника[53] [54]. Однако по меньшей мере один раз, по свидетельству Кан Чхольхвана, человек был расстрелян за кражу еды — 650 грамм кукурузы.

Перед казнью начальник лагеря оглашал смертный приговор. Затем он говорил: «Партия хотела простить этого преступника. Она дала ему шанс исправиться здесь, в Ёдоке. Он обманул доверие Партии и заслужил смерть». Заключённого привязывали к столбу, перед которым находилась заранее вырытая яма. Затем начальник расстрельной команды отдавал приказ «Готовьсь! В предателя Родины — огонь!» (кор. 사격 준비! 조국의 반역자 … 향하여 쏴!) Выстрелы разрывали верёвку, которой приговорённый был привязан к столбу, после чего его тело падало в яму. Яма и становилась его могилой. После этого начальник объявлял: «Именем народа предатель нации такой-то казнён» (кор. 민족 반역자 …를 인민 이름으로 처형했습니다.)[55][56].

Попытки протеста

Кан Чхольхван и Ли Ёнгук отмечают, что некоторые заключённые пытались выразить свой протест против порядков в лагере. Помимо вышеописанных, можно выделить следующие случаи.

Покушения на охранников

Согласно свидетельству Кан Чхольхвана, в лагере имел место по меньшей мере один случай покушения на охранника: увидев, что охранник плюнул в лицо его сыну, заключённый ударил его камнем по голове, от чего последний скончался на месте. Заключённый был казнён, а его семья перемещена в Ёнпхён[36].

Побег

Кан Чхольхван сообщает о нескольких случаях побега из лагеря, однако в подавляющем большинстве случаев они заканчивались неудачей. Побеги были затруднены географическим положением лагеря: он находится в хорошо охраняемой долине. Кроме того, чтобы добраться до границы, заключённому необходимо было преодолеть множество административных барьеров: так, требовалось получить несколько разрешений для выезда из провинции, что было весьма сложно даже для вольного гражданина КНДР. После того, как беглеца находили, его публично расстреливали[53]. Кан Чхольхван вынужден был присутствовать при четырнадцати расстрелах.

Выкрики при расстреле

Иногда заключённые, которых вели на казнь, пытались выкрикнуть что-либо оскорбительное в адрес северокорейского режима или громко заявить о своей невиновности. Однако в этом случае их жестоко избивали перед тем, как казнить[57].

Процедура освобождения из лагеря

Освобождение заключённых обычно производилось по праздникам. Заключённых собирали вместе, после чего они слушали речь начальника охраны о величии Ким Чен Ира. Затем они должны были исполнить «Песню о полководце Ким Ир Сене». После этого начальник охраны сообщал, что некоторые семьи будут отпущены из лагеря, и зачитывал список. Официальной причиной освобождения было «милостивое решение» Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, увидевших «достаточную степень перевоспитания», которая была достигнута теми заключёнными, которых собирались выпустить на свободу. Заключённым никогда не сообщают, сколько лет они проведут в лагере. А. Н. Ланьков считает, что, «по-видимому, срок пребывания в заключении никак не лимитирован и освобождение зависит исключительно от произвола властей»[18]. Кан Чхольхван предполагает, что его семью выпустили после смерти деда.

Затем с «благодарственными речами» выступал представитель группы заключённых, которых собирались освободить:

Благодаря милости нашего Великого Вождя товарища Ким Ир Сена, мы будем освобождены, несмотря на наши преступления в прошлом. Мы от всей души благодарим Партию и сделаем всё от нас зависящее, чтобы стать достойными её решения. Кроме того, мы благодарим руководителей лагеря Ёдок, которые помогли нам понять серьёзность наших преступлений, перевоспитали нас и наши семьи, кормили и заботились о нас, полностью отображая идеи патриотизма и революционности[58].

После этого выступал с речью представитель тех, кто оставался в лагере:

Партия даёт нам ещё один шанс улучшить себя. От имени всех, кто остаётся здесь, я хочу принести нашу благодарность и пообещать, что мы будем работать ещё упорнее, чтобы когда-нибудь оказаться достойными освобождения[58].

На следующий день освобождающихся вызывали в отделение службы безопасности лагеря (кор. 보위부, Повибу), где они подписывали документ о неразглашении любой информации о Ёдоке[59]. Через одну-две недели их вывозили из лагеря в ближайшую деревню, где бывшим заключённым оформляли необходимые документы[60].

Зона абсолютного контроля

В настоящее время «зона абсолютного контроля» крайне мало изучена: единственным беженцем — бывшим заключённым этой зоны Ёдока является Ли Ёнгук.

По его свидетельству, а также по слухам, ходившим в «зоне революционизации», в «зоне абсолютного контроля» условия намного тяжелее. По словам Кан Чхольхвана, один из охранников Ёдока называл «зону революционизации» раем для заключённых «зоны абсолютного контроля».

Как и в других лагерях, в зоне абсолютного контроля заключённые осуждены на пожизненный срок. Рабочий день составляет от 16 до 18 часов[5]. Ли Ёнгук сообщал о работах на лесоповале и кукурузных полях[15].

Все заключённые зоны абсолютного контроля делятся на три класса, от которых зависит размер пайка. Новички приписывались к третьему классу, в дальнейшем у них был шанс повысить свой класс путём отработки норм: так, если заключённый в течение года выполнял норму, его приписывали к первому классу.

В отличие от «зоны революционизации», в зоне абсолютного контроля полностью отсутствуют идеологические занятия, а также портреты северокорейских лидеров: заключённые считаются «неисправимыми» и, следовательно, недостойными приобщения к идеологии КНДР.

По свидетельству Ли Ёнгука, в зоне абсолютного контроля к заключённым часто применялись пытки. Так, Ли сообщает о следующем эпизоде: у одного из заключённых — Хан Сынчхоля — в кармане нашли соль. Его привязали к машине и волокли по земле 4 километра, пока с его тела не была содрана кожа и Хан не умер. После казни заключённых заставили подойти к телу и потрогать его. Один из них — Ан Сунын — стал кричать, что человека нельзя убивать так жестоко всего лишь из-за того, что у него нашли соль. Ана расстреляли на месте. Ли Ёнгук сообщает, что Ан и раньше выступал с критикой северокорейского режима: так, в лагерь его послали за то, что он назвал Ким Ир Сена и Ким Чен Ира «жестокими фашистами, хуже японских колонизаторов»[15].

Ли Ёнгук был освобождён в 1999 году. Это произошло следующим образом: на собрании заключённым объявили, что, согласно приказу Ким Чен Ира, раз в год одного заключённого будут выпускать на волю и что в 1999 году этим человеком будет Ли Ёнгук[61]. Поскольку Ли был освобождён первым, неизвестно, шла ли речь о реформе или же это был исключительный случай.

Реакция ООН

Ёдок упоминается в докладе Специального докладчика по вопросу о положении в области прав человека в КНДР Витита Мунтарбхорна, представленном им на Генеральную Ассамблею ООН. Мунтарбхорн заявил следующее:

В то время, как власти на всеобщем заседании заявляют, что в стране уважают права человека, различные источники сообщают о существовании гигантских лагерей для политических заключённых и их семей, которых часто содержат там пожизненно. Среди печально знаменитых лагерей — Кэчхон, Ёдок, Хвасон, Пукчхан, Хверён и Чхонджин. Заключённые часто гибнут от голода, рабского труда, зверств и жестокости.

Ёдок в культуре

Мюзикл «Yoduk Story»

Мюзикл был создан северокорейским беженцем Чон Сонсаном и основан на рассказах узников лагеря, таких как Кан Чхольхван. Действие происходит в концлагере. Главная героиня мюзикла — северокорейская певица Кан Ёнхва, сосланная в концлагерь по принципу коллективной ответственности: её отца обвинили в шпионаже в пользу Южной Кореи[63][64][65]. По свидетельству беженцев, в мюзикле достаточно адекватно передана атмосфера жизни в лагере[66]. Премьера мюзикла состоялась в 2006 году в Сеуле[67]. В 2010 году организаторы мюзикла сообщили о начале мирового турне[68].

Фильм «Yodok Stories»

Норвежский фильм «Yodok Stories» рассказывает о Чон Сонсане и истории постановки мюзикла «Yoduk Story»[69]. Режиссёр фильма — Анджей Фидык (польск. Andrzej Fidyk). Премьера состоялась в октябре 2008 года. «Yodok Stories» получил награду Бергенского международного кинофестиваля[69][70]. Официальный сайт фильма — www.yodokfilm.com/.

См. также

Напишите отзыв о статье "Ёдок"

Примечания

  1. 1 2 [www.dailynk.com/korean/keys/2004/47/06.php 관리소 (정치범 수용소)] (кор.). 북한 전체가 수용소나 다름없다. DailyNK (2004). Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w6693TcB Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  2. 1 2 3 4 5 6 7 Kang Chol-hwan. Aquariums of Pyongyang. — NY: Basic Books, 2005. — 238 p. — ISBN 0-465-01104-7.
  3. 1 2 Anne Penketh. [www.independent.co.uk/news/world/asia/great-escape-survivors-reveal-horror-of-north-korean-concentration-camps-451351.html Great escape: survivors reveal horror of North Korean concentration camps] (англ.). The Independent (2 июня 2007). Проверено 15 октября 2008. [www.webcitation.org/5w66NMTYR Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  4. James Brooke. [www.nytimes.com/2005/06/18/international/asia/18kang.html?pagewanted=all A Voice From North Korea Echoes in the White House] (англ.). The New York Times (18 июня 2005). Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/614WorRrj Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  5. 1 2 3 4 5 [www.hrw.org/reports/2002/northkorea/norkor1102-02.htm#P464_102055 A Well-founded Fear: Punishment and Labor Camps in North Korea] (англ.). North Koreans in the People's Republic of China. Human rights watch (ноябрь 2002). Проверено 6 ноября 2008. [www.webcitation.org/615fFoGCC Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
  6. [www.kcna.co.jp/item/1997/9710/news10/27.htm Third-rate smear campaign] (англ.). KCNA (1997 год). Проверено 9 апреля 2008. [www.webcitation.org/5w66PDvXb Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  7. Hawk, David [hrnk.org/download/The%20Hidden%20Gulag.pdf The Hidden Gulag] (англ.) (PDF) 34(недоступная ссылка — история). Проверено 15 августа 2010. [web.archive.org/20100704200341/hrnk.org/download/The%20Hidden%20Gulag.pdf Архивировано из первоисточника 4 июля 2010].
  8. [news.chosun.com/site/data/html_dir/2010/01/26/2010012601560.html 北 요덕수용소 수감자 254명 공개…"폭력•죽음의 공포만이"] (кор.), 조선일보 (2010.01.26). Проверено 26 января 2010.
  9. А. Н. Ланьков. [tttkkk.livejournal.com/2007/06/01/ Свобода, почти, отчасти…] (1 июня 2007). Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w66Q1u5A Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  10. 최송민. [www.dailynk.com/korean/read.php?cataId=nk04500&num=104969 북한, '요덕수용소' 해체…14·16호로 분산] (кор.). DailyNK (7 ноября 2014). Проверено 13 января 2015.
  11. 김대현. [www.chosun.com/site/data/html_dir/2009/01/02/2009010201012.html 체포에서 탈북까지 처참했던 나의 35년] (кор.). 조선일보 (1 февраля 2009). Проверено 1 апреля 2009. [www.webcitation.org/5w66R0BfJ Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  12. [www.reportnet.co.kr/knowledge/pop_preview.html?dn=2080819 북한 정치범수용소의 형성과정과 현황] (кор.). Проверено 1 апреля 2009. [www.webcitation.org/614Wpyg15 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  13. 1 2 [www1.voanews.com/korean/news/a-35-a-2003-07-17-2-1-91129804.html?textmode=0 탈북자 3명등 미국에서 '올해의 민주주의 상' 수상] (кор.). Проверено 1 апреля 2009. [www.webcitation.org/614WsSgqZ Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].3
  14. 1 2 [www.hani.co.kr/section-003100000/2005/03/003100000200503301901221.html 북 인권개선, 국제사회 ‘잰걸음’] (кор.). 한반도소식 (март 2003). Проверено 1 апреля 2009. [www.webcitation.org/5w66U8zvP Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  15. 1 2 3 4 5 6 7 Young-kuk Lee. [ncafe.com/northkorea/youngkuklee.html Testimony] (англ.)(недоступная ссылка — история). — Свидетельства бывшего заключённого Ёдока — беженца Ли Ёнгука. Проверено 28 сентября 2008.
  16. 1 2 김봉기 и др. 영원히 우리와 함께 계신다. — 서울: 판문점트레블센타, 2008. — P. 289—291. — 599 p. — (조선민주주의인민공화국 바로읽기 시리즈). — ISBN 978-89-952665-4-0.
  17. [www.nkgulag.org/korea/s08_1.htm?mode=read&read_no=30&now_page=2&menu= 2008년11월26일 북한정치범수용소해체를 위한 세미나개최] (кор.). Проверено 27 июля 2009. [www.webcitation.org/5w66cZNOQ Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  18. 1 2 3 Ланьков А. Н. Северокорейский репрессивный аппарат и контроль над населением в КНДР // [lankov.oriental.ru/nk8.shtml КНДР вчера и сегодня. Указ. соч].
  19. Pierre Rigoulot. [www.chosunjournal.com/pierrerigoulot.html Comparative Analysis of Concentration Camps in Nazi Germany, the Former Soviet Union and North Korea] (англ.). The 1st International Conference on North Korean Human Rights and Refugees (1999). Проверено 14 октября 2008. [www.webcitation.org/5w66DUE1L Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  20. 관리자. [www.nkgulag.org/korea/s03_1.htm/?mode=read&read_no=4 북한 강제수용소의 형성과정] (кор.). 북한민주화운동본부 (20 февраля 2008). Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w66eARbp Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  21. 아오지. [www.kang4you.com/j_part/index.php?ifn=board&&number=23508&fid=23508&listno=60&page=1&keyword=%C5%C2%BC%F6&keyfield=all&pid=view&aid= 요덕 정치범 수용소] (кор.). 한나라당 (10 мая 2005). Проверено 26 марта 2009. [www.webcitation.org/5w66gjDnE Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  22. CDNK. [www.cdnk.co.kr/board.php?board=kkk502&page=7&sort=hit&command=body&no=21 제8화. 요덕의 철조망 속으로] (кор.) (16 июля 2010). Проверено 10 августа 2010. [www.webcitation.org/5w66jiN2J Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  23. David Hawk. [hrnk.org/hiddengulag/toc.html The Hidden Gulag] (англ.)(недоступная ссылка — история). U.S. Committee for Human Rights in North Korea. — Информация по концлагерям КНДР, включая Ёдок. Проверено 28 сентября 2008. [web.archive.org/20060412154036/hrnk.org/hiddengulag/toc.html Архивировано из первоисточника 12 апреля 2006].
  24. 이영국. 나는 김정일 경호원이었다. — 2. — 서울: 시대정신, 2004. — P. 234. — ISBN 8990959098.
  25. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 50-60.
  26. Kang Chol-Hwan. Les Aquariums de Pyongyang. — Paris: Robert Laffont, 2000. — С. 50.
  27. [www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2005/06/13/AR2005061301531.html Bush Meets Privately With Noted N. Korean Defector] (англ.), The Washington Post (June 14, 2005). Проверено 13 августа 2010.
  28. Kang Chol-hwan. [english.chosun.com/w21data/html/news/200112/200112280173.html North Korea's National Football Teams] (англ.)(недоступная ссылка — история). Digital Chosun (28 декабря 2001). Проверено 17 октября 2008. [web.archive.org/20020816023757/english.chosun.com/w21data/html/news/200112/200112280173.html Архивировано из первоисточника 16 августа 2002].
  29. 1 2 Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 95—96.
  30. [www.nkgulag.org/korea/s02_2.htm?mode=read&read_no=17&now_page=1&menu= 김태진대표의 증언] (кор.). 북한민주화운동본부 (4 октября 2004). Проверено 7 апреля 2009. [www.webcitation.org/5w66mGeXU Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  31. [www.chosun.com/site/data/html_dir/2009/01/02/2009010201012.html [김영순의 육필 수기] 체포에서 탈북까지 처참했던 나의 35년] (кор.). 주간조선 (2 января 2009). Проверено 8 апреля 2009. [www.webcitation.org/5w66nhVwW Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  32. 강철환. [news.chosun.com/site/data/html_dir/2006/08/18/2006081870052.html 한 구역 240명중 절반 죽어나가] (кор.). 조선일보 (18 августа 2006 года). Проверено 7 мая 2009. [www.webcitation.org/5w66qnWWX Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  33. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 168.
  34. [www.dailynk.com/korean/keys/2004/44/08.php 다시읽는 Keys] (кор.). DailyNK. Проверено 1 апреля 2009. [www.webcitation.org/5w66t4wcD Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  35. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 145-146.
  36. 1 2 Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 147.
  37. Barbara Demick. [www.boston.com/news/world/asia/articles/2006/02/24/realities_of_n_korean_prison_camp_brought_to_stage____with_music/ Realities of N. Korean prison camp brought to stage — with music] (англ.). Los Angeles Times (24 февраля 2006). Проверено 28 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w66vOSRe Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  38. Kim Kwang-in. [web.archive.org/web/20070208155330/english.chosun.com/w21data/html/news/200212/200212050035.html NK's 5 Concentration Camps House 200,000] (англ.). Digital Chosun (5 декабря 2002). Проверено 17 октября 2008.
  39. Donald MacIntyre. [www.time.com/time/world/article/0,8599,201976,00.html The Supremo in His Labyrinth] (англ.). Time (11 февраля 2002). Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w66wMLqZ Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  40. [www.bbc.co.uk/radio4/today/listenagain/ram/today5_20050906_korea_.ram A North Korean defector, Kang Cheol Hwan, talks about his experience in the Yodok camp for political offenders] (англ.) (*.ram). BBC. — Интервью Кан Чхольхвана. Проверено 28 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w66xPCIh Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  41. [www.hrnk.org/hiddengulag/part1.html The North Korean Gulag I: kwan-li-so political penal-labor colonies,] (англ.). The Hidden Gulag(недоступная ссылка — история). U.S. Committee for Human Rights in North Korea. Проверено 17 октября 2008. [web.archive.org/20040214045924/www.hrnk.org/hiddengulag/part1.html Архивировано из первоисточника 14 февраля 2004].
  42. Hyung-Jin Kim. [www.wtopnews.com/?nid=385&pid=0&sid=1505898&page=1 Defectors describe executions, torture in NKorea] (англ.). Associated Press (29 октября 2008). Проверено 7 ноября 2008. [www.webcitation.org/5w66yAikP Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  43. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 150-151.
  44. [www.voanews.com/russian/archive/2005-06/2005-06-18-voa4.cfm Нарушения прав человека в Северной Корее]. Голос Америки (18 июня 2005). Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/614WtCmMm Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  45. [northkorearelief.wordpress.com/2008/07/10/witness-an-hyuk-kwan-li-sono-15-%E2%80%9Cyodok%E2%80%9D-1987%E2%80%931989/ WITNESS: AN Hyuk, Kwan-li-soNo. 15 “Yodok” (1987–1989)] (англ.) (10 июля 2008). Проверено 17 октября 2008. [www.webcitation.org/5w66z2OKo Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  46. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 69.
  47. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 121-122.
  48. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 68.
  49. 강철환. 수용소의 노래. — 서울, 2005. — С. 166-170.
  50. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 128.
  51. Ланьков А. Н. КНДР вчера и сегодня. Неформальная история Северной Кореи. — М.: Восток-Запад, 2004. — С. 280-281. — 448 с. — ISBN 5-478-00060-4.
  52. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 91-92.
  53. 1 2 [www.hrnk.org/download/The%20Hidden%20Gulag.pdf The Hidden Gulag] (англ.)(недоступная ссылка — история). Committee for Human Rights in North Korea (25 августа 2007). Проверено 15 августа 2010. [web.archive.org/20100704200341/www.hrnk.org/download/The%20Hidden%20Gulag.pdf Архивировано из первоисточника 4 июля 2010].
  54. [news.bbc.co.uk/2/hi/asia-pacific/3204509.stm N Korea 'kills detainees' babies'] (англ.). BBC (22 октября 2003). Проверено 20 октября 2008. [www.webcitation.org/5w66zrUnq Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  55. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 138-139.
  56. 강철환. 수용소의 노래. — 서울, 2005. — С. 101-102.
  57. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 139.
  58. 1 2 Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 157.
  59. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 158.
  60. Kang Chol-hwan. Указ. соч. — С. 161.
  61. 이영국. 나는 김정일 경호원이었다. — 2. — 서울: 시대정신, 2004. — P. 183-184. — ISBN 8990959098.
  62. Muntarbhorn, Vitit [www2.ohchr.org/english/bodies/hrcouncil/docs/13session/A-HRC-13-47.pdf Report of the Special Rapporteur on the situation of human rights in the Democratic People’s Republic of Korea, Vitit Muntarbhorn*] (англ.). Совет по правам человека ООН. Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/5w6713w6l Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  63. John Feffer. [www.fpif.org/fpiftxt/3721 Anti-Socialist Realism] (англ.)(недоступная ссылка — история). Foreign Policy In Focus (17 ноября 2006). Проверено 29 сентября 2008. [web.archive.org/20061120182718/www.fpif.org/fpiftxt/3721 Архивировано из первоисточника 20 ноября 2006].
  64. [www.rosconcert.com/common/arc/story.php/253167 В Сеуле ставят мюзикл про корейский "Освенцим"] (22 февраля 2006). Проверено 7 ноября 2008. [www.webcitation.org/5w671sNlE Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  65. Barbara Demick. [articles.latimes.com/2006/feb/22/world/fg-musical22 `Les Miserables’ of North Korea] (англ.). Los Angeles Times (22 февраля 2006). Проверено 7 ноября 2008. [www.webcitation.org/5w6738w74 Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  66. Shin Dong Hyuk. [www.dailynk.com/english/read.php?cataId=nk01300&num=3574 A Review of the Yoduk Story Musical, by a Former Political Prisoner in the 14th Camp] (англ.). DailyNK (29 апреля 2008). Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w67495Og Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  67. [news.bbc.co.uk/hi/russian/entertainment/newsid_4814000/4814436.stm В Южной Корее поставили мюзикл о концлагере]. Би-би-си (16 марта 2006). Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/5w676XYWx Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  68. 목용재. [www.dailynk.com/korean/read.php?cataId=nk00100&num=81035 뮤지컬 '요덕 스토리' 월드 투어 나선다] (кор.). DailyNK (9 февраля 2010). Проверено 8 августа 2010. [www.webcitation.org/5w677kYw0 Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  69. 1 2 [www.nfi.no/english/norwegianfilms/show.html?id=793 Yodok Stories] (англ.). Norwegian Films. Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w67Akv3O Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  70. [www.biff.no/2008/index.php3?ID=Nyhet&Eng=Ja&ID2=Vis&counter=40 Doc awards to WAR CHILD and YODOK STORIES] (англ.)(недоступная ссылка — история). BIFF (21 октября 2008). Проверено 3 мая 2009. [web.archive.org/20090515202244/www.biff.no/2008/index.php3?ID=Nyhet&Eng=Ja&ID2=Vis&counter=40 Архивировано из первоисточника 15 мая 2009].

Литература

  • Kang Chol-Hwan. Les Aquariums de Pyongyang. — Paris: Robert Laffont, 2000.
    Kang Chol-hwan. Aquariums of Pyongyang. — NY: Basic Books, 2005.
  • 강철환. 수용소의 노래. — 서울, 2005.
  • 안혁. 요덕 리스트. — 서울: 천지미디어, 1995. — ISBN 8986144026.
  • 이영국. 나는 김정일 경호원이었다. — 2. — 서울: 시대정신, 2004. — ISBN 8990959098.
  • 강철환, 김용삼. 아! 요덕. — 서울: 월간조선사, 2005. — ISBN 6000183813.
  • 姜哲煥. 平壌の水槽. — 東京, 2000.

Ссылки

  • [www.youtube.com/watch?v=BN0xQByxwxk Yodok prison camp in North Korea]. FujiTV. — Съёмки лагеря скрытой камерой. Проверено 26 марта 2009. [www.webcitation.org/5w67CEs3z Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  • [shr.aaas.org/geotech/nkorea/northkorea.shtml North Korea’s Prison Camps] (англ.). AAAS Science and Human Rights Program (25 сентября 2007). — Доступен снимок Ёдока. Проверено 7 ноября 2008. [www.webcitation.org/5w67D02PX Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  • [www.dprk.ru/surveys/camps/kvanliso15.htm Кван-ли-со № 15 «Йодок», провинция Хамён-Намдо]. — Краткое описание лагеря. Доступны снимки из космоса.. Проверено 29 сентября 2008. [www.webcitation.org/5w67DsPPj Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  • David Hawk. [hrnk.org/download/The_Hidden_Gulag.pdf The Hidden Gulag] (англ.). U.S. Committee for Human Rights in North Korea. — Информация по концлагерям КНДР, включая Ёдок. Проверено 28 сентября 2008. [www.webcitation.org/614Wtyl9G Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  • Young-kuk Lee. [ncafe.com/northkorea/youngkuklee.html Testimony] (англ.)(недоступная ссылка — история). — Свидетельства бывшего заключённого Ёдока - беженца Ли Ёнгука. Проверено 28 сентября 2008.
  • Choe Sang-Hun. [www.iht.com/articles/2007/07/09/news/korea.php?page=1 Born and raised in a North Korean gulag] (англ.). International Herald Tribune (9 июля 2007). Проверено 28 сентября 2008. [www.webcitation.org/614Wulnhe Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  • [www.prima-news.ru/news/articles/2003/7/9/25320.html Политзаключенным КНДР угрожает массовое убийство](недоступная ссылка — история) (9 июля 2003). — Письмо президенту США Джорджу Бушу от беженцев из лагерей КНДР. Проверено 7 ноября 2008. [web.archive.org/20030816172243/www.prima-news.ru/news/articles/2003/7/9/25320.html Архивировано из первоисточника 16 августа 2003].
  • [www.youtube.com/watch?v=us27Jzt7jUQ North Korea's Killing Fields (7)] (англ.). Discovey Times. — Интервью с Кан Чхольхваном. Проверено 11 ноября 2008. [www.webcitation.org/5w67F8qUJ Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  • [download.maps.vlasenko.net/smtm200/j-52-01.jpg Сачханни] (рус.). vlasenko.net. — Старая карта. Территория, где сейчас находится лагерь, расположена в правом нижнем углу.. Проверено 26 марта 2009. [www.webcitation.org/5w67FtxBZ Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
  • TEMMAN Michel. [www.liberation.fr/monde/0101476971-cauchemar-concentrationnaire-en-coree-du-nord Cauchemar concentrationnaire en Corée du Nord] (фр.). Libération. Проверено 3 мая 2009. [www.webcitation.org/5w67HEGEC Архивировано из первоисточника 29 января 2011].
    • Мишель Темман. [www.charter97.org/rus/news/2004/02/04/koshmar Кошмар северокорейских концлагерей]. Хартия'97. — Перевод французской статьи. Проверено 3 мая 2009. [www.webcitation.org/5w67KRbnY Архивировано из первоисточника 29 января 2011].


Отрывок, характеризующий Ёдок

– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m'est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n'avez pas le droit de faire d'armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d'une campagne. Rompez l'armistice sur le champ et Mariechez a l'ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n'avait pas le droit de le faire, qu'il n'y a que l'Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l'Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n'est qu'une ruse.Mariechez, detruisez l'armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L'aide de camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont pas de pouvoirs: celui ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l'Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.


В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.