Ёкомицу, Риити

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ёкомицу Риити»)
Перейти к: навигация, поиск
Риити Ёкомицу

Риити Ёкомицу (яп. 横光利一 ёкомицу риити, 17 марта 1898, деревня Хигасияма[ja] — 30 декабря 1947, Токио) — японский писатель, основатель и руководитель группы неосенсуалистов «Синканкаку-ха»[ja], находившейся под влиянием европейского авангарда начала XX века.

Родился в префектуре Фукусима в семье железнодорожного инженера, в апреле 1904 года поступил в начальную школу в Оцу, которую окончил в 1911 году; в детстве много занимался спортом. В 1916 году поступил в университет Васэда в Токио (в 1917 году временно оставил обучение из-за нервного срыва) и вскоре начал печататься как литератор; начал с публикаций в некоммерческих журналах-додзинси «Улица» и «Башня». В 1923 году присоединился к штату литературного журнала «Бунгэй», вскоре став одним из наиболее известных его авторов благодаря рассказам «Солнце» и «Полёт». В 1924 году перешёл в «Литературную эпоху», где был коллегой Ясунари Кавабаты. Был противником натурализма и пролетарской литературы. На рубеже 1920-х и 1930-х годов тяжело переживал смертельную болезнь супруги, что отразилось на некоторых его произведениях. В 1936 году полгода провёл в Европе. Во время Второй мировой войны поддерживал политику правительства, одобрял явление камикадзе; в январе (по другим данным, в июне) 1945 года из-за угрозы бомбардировок был эвакуирован с семьёй в Ямагату. После поражения Японии в войне из-за своих взглядов подвергся обструкции и уголовному преследованию; его называли «военным преступником от литературы»; писать, несмотря на это, продолжал до конца жизни. Скончался от перитонита, вызванного осложнением язвы желудка.

К числу его наиболее известных произведений относятся эссе «О неосенсуализме» (1925), роман «Шанхай» (1928), рассказы.

Напишите отзыв о статье "Ёкомицу, Риити"



Ссылки

  • [www.britannica.com/EBchecked/topic/653511/Yokomitsu-Riichi Статья] в Encyclopedia Britannica  (англ.)
  • [www.horagai.com/www/who/75yokom1.htm Краткая биография]  (яп.)

Отрывок, характеризующий Ёкомицу, Риити

– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».