Йонагуни (остров)
Йонагуни яп. 与那国島 | |
24°27′ с. ш. 122°59′ в. д. / 24.450° с. ш. 122.983° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=24.450&mlon=122.983&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 24°27′ с. ш. 122°59′ в. д. / 24.450° с. ш. 122.983° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=24.450&mlon=122.983&zoom=9 (O)] (Я) | |
Архипелаг | Яэяма |
Акватория | Тихий океан |
Страна | Япония |
Регион | Окинава |
Площадь | 28,88 км² |
Население (2011 год) | 1581 чел. |
Плотность населения | 54,744 чел./км² |
Йонагуни[1] (яп. 与那国島 Ёнагуни-дзима) — остров в группе Яэяма островов Сакисима архипелага Рюкю (Нансей), самая западная территория Японии. Остров расположен в 125 километрах от восточного берега Тайваня в конце группы островов Рюкю. Площадь острова составляет 28,88 км², а население 1581 человек (2011). По административно-территориальному делению остров относится к префектуре Окинава.
Значимые особенности
Йонагуни известен в Японии производством ханадзакэ (яп. 花酒), наиболее крепкого варианта спиртного напитка авамори.
Остров является единственным природным местом обитания особой породы лошадей, которая также называется Йонагуни.
Йонагуни — популярное место у дайверов из-за большого числа молотоголовых акул, которые собираются в окрестных водах в зимний период.
В 1985 году дайверы обнаружили поразительное подводное скальное образование у самой южной точки острова. Этот так называемый Монумент Йонагуни имеет похожие на лестницы террасы с плоскими, прямыми сторонами и острыми углами. Из-за этих особенностей, некоторые ученые считают, что это искусственно созданная (или искусственно обработанная) структура, которой тысячи лет.
Галерея
- Yonaguniuma.jpg
Лошадь породы Йонагуни
- Turtleyonaguni.jpg
Часть подводного монумента Йонагуни
- Irizaki WestmostPoint.jpg
Обозначение самой западной точки Японии, мыса Иридзаки
Фильмография
- «Подводный мир Андрея Макаревича. Тайна Йонагуни» — научно-популярный фильм (2004), снятый Александром Смирновым
- «Тайны Йонагуни», Андрей Скляров (2007)
- «Древние пришельцы. Подводные миры» (англ. Ancient Aliens. Underwater Worlds) — документальный фильм (2011)
Напишите отзыв о статье "Йонагуни (остров)"
Примечания
- ↑ Острова Рюкю (Нансей) // Атлас мира / сост. и подгот. к изд. ПКО «Картография» в 1999 г. ; отв. ред.: Т. Г. Новикова, Т. М. Воробьёва. — 3-е изд., стер., отпеч. в 2002 г. с диапоз. 1999 г. — М. : Роскартография, 2002. — С. 144—145. — ISBN 5-85120-055-3.</span>
</ol>
Ссылки
- [maps.google.com/maps?om=1&ie=UTF8&z=13&ll=24.454807,122.988167&spn=0.056098,0.128403&t=k Спутниковый снимок] — Йонагуни на Google Maps
Это заготовка статьи по географии Японии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011 года. |
Отрывок, характеризующий Йонагуни (остров)
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.