Йондон
Поделись знанием:
К:Населённые пункты, основанные в 1895 году
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
(перенаправлено с «Ёндонгун»)
| Уезд
Йондон
영동군 永同郡
Показать/скрыть карты
|
Йондо́н (кор. 영동군?, 永同郡?, Yeongdong-gun) — уезд в провинции Чхунчхон-Пукто, Южная Корея. Во время Корейской войны на территории уезда произошёл инцидент в Ногылли.
Содержание
История
В 1018 году, территория, на которой находится современный Йондон, входила в состав государства Корё. В тот эта земля была включена в юрисдикцию района Санджу. В 1172 году здесь возникло поселение Камму. В 1413 году, в эпоху династии Чосон здесь возникло поселение Хёнам. В 1895 году был образован уезд Йондон, разделённый на 12 мёнов. С тех пор административное деление Йондона несколько раз менялось, и сейчас уезд включает 1 ып и 10 мёнов.[1]
География
Йондон расположен на крайнем юге провинции Чхунчхон-Пукто в гористой местности. На юге и востоке граничит с провинцией Кёнсан-Пукто, на западе — с провинцией Чхунчхон-Намдо, на севере — с уездом Окчхон. Ландшафт образован отрогами горного хребта Собэксан. Высочайшие точки уезда — горы Хванаксан (1130 метров), Минджуджисан (1276 метров) и Какхосан (1176 метров). Среднегодовая температура составляет 11,8 ℃, среднемесячная температура января －3,5℃, среднемесячная температура августа (это самый тёплый месяц на Корейском полуострове) 25,9℃. Среднегодовое количество осадков 1012 мм.[2]
Административное деление
Йондон административно делится на 1 ып и 10 мён:[2]
| Название | Хангыль | Площадь, км² | Население, чел | Внутреннее деление |
|---|---|---|---|---|
| Йондонып | 영동읍 | 100,2 | 21 008 | 16 ри |
| Йонсанмён | 용산면 | 66,9 | 3 938 | 19 ри |
| Йонхвамён | 용화면 | 59,3 | 986 | 7 ри |
| Мэгокмён | 매곡면 | 45,2 | 2 159 | 8 ри |
| Санчхонмён | 상촌면 | 137,6 | 2 557 | 11 ри |
| Симчхонмён | 심천면 | 77,8 | 3 740 | 14 ри |
| Хаксанмён | 학산면 | 73,5 | 3 304 | 10 ри |
| Хванганмён | 황간면 | 90,2 | 4 996 | 14 ри |
| Чхупхуннёнмён | 추풍령면 | 55,2 | 2 700 | 9 ри |
| Янганмён | 양강면 | 82 | 3 634 | 14 ри |
| Янсанмён | 양산면 | 57,1 | 2 204 | 9 ри |
Культура
Йондон знаменит своими музыкальными традициями. Здесь в эпоху ранней династии Чосон жил и творил основоположник традиционной корейской музыкальной школы, Пак Ён. Ввиду этого властями уезда был утверждён официальный слоган «Йондон — родина корейской традиционной музыки».[3] С именем Пак Ёна связано учреждение в Йондоне музея традиционной корейской музыки, концертный зал традиционной музыки и корейский народный оркестр.
Туризм и достопримечательности
- Горы и живописные долины в районе реки Кымган. В конце XX века горы Йондона были обустроены инфраструктурой для занятия горным туризмом, альпинизмом и зимними видами спорта.
- Буддийский храм Йонгыкса. Первые постройки относятся к периоду Силла. На территории храма находятся предметы, входящие в список Исторического наследия Кореи.[4]
- Буддийский храм Паняса. Трёхэтажная каменная пагода на территории храмового комплекса входит в список культурного наследия Кореи под номером 1371.[5]
Города-побратимы
Йондон имеет ряд городов-побратимов как внутри страны, так и за рубежом:[6]
- Внутри страны
-
Округ Содэмунгу (город Сеул) — с 2003 года - Округ Йонсангу (город Сеул) — с 2003 года
- Округ Каннамгу (город Сеул) — с 2008 года
- Осан (провинция Кёнгидо) — с 2000 года
- За рубежом
Символы
Как и остальные города и уезды Южной Кореи, Йондон имеет ряд символов:[7]
- Птица: голубь — является символом мира.
- Цветок: азалия — символизирует объединение и гармонию.
- Дерево: хурма — является символом богатства и процветания.
- Маскот: мальчик-музыкант Урисори (в переводе «наша песня») — символизирует традиционную корейскую песню.
Напишите отзыв о статье "Йондон"
Примечания
- ↑ [www.yd21.go.kr/html/en/intro/intro_02.html История Йондона.] (англ.)
- ↑ 1 2 [www.encyber.com/search_w/ctdetail.php?gs=ws&gd=&cd=&d=&k=&inqr=&indme=&p=1&q=%BF%B5%B5%BF%B1%BA&masterno=113680&contentno=113680 Статья в энциклопедии Encyber] (кор.)
- ↑ [www.yd21.go.kr/html/en/music/music_01.html Пак Ён.] (англ.)
- ↑ [www.yd21.go.kr/html/en/tour/tour_02.html Достопримечательности Йондона.] (англ.)
- ↑ [www.yd21.go.kr/html/en/tour/tour_04.html Культурное наследие в Йондоне.] (англ.)
- ↑ [www.yd21.go.kr/html/kr/intro/intro_09.html Города-побратимы Йондона.] (кор.)
- ↑ [www.yd21.go.kr/html/en/intro/intro_03.html Символы Йондона.] (англ.)
Ссылки
- [www.yd21.go.kr/english/ Официальный сайт уезда] (англ.)
- [wiki.galbijim.com/Yeongdong Страница уезда в вики-энциклопедии Galbijim] (англ.)
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Йондон
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
