Ёсида (княжество)

Княжество Ёсида (яп. 吉田藩 Ёсида-хан) — феодальное княжество (хан) в Японии периода Эдо (1600—1871). Ёсида-хан располагался в провинции Микава региона Токайдо на острове Хонсю (современная префектура Айти). Незадолго до ликвидации он был переименован в Тоёхаси-хан (豊桥藩).

История

Административный центр княжества: замок Ёсида (современный город Тоёхаси, провинция Айти).

Доход хана:

• 1600—1632 годы — 30 000 коку риса
• 1632—1697 годы — 40 000 коку
• 1697—1705 годы — 50 000 коку риса
• 1705—1712 годы — 80 000 коку
• 1712—1871 годы — 70 000 коку риса

Краткая история

В 1590 году после завоевания замка Одавара и уничтожения рода Го-Ходзё Тоётоми Хидэёси передал Токугава Иэясу обширные владения в регионе Канто. Токугава Иэясу отдал часть своих бывших владений в провинции Микава Икэде Тэрумаса. Икэда Тэрумаса построил город вокруг замка Ёсида и значительно расширил свою резиденцию. В 1600 году после битвы при Сэкигахара Икэда Тэрумаса был переведен в замок Химэдзи (провинция Харима).

После создания сёгуната Токугава замок Ёсида стал центром Ёсида-хана. Благодаря своему расположению, княжество занимало стратегически важное положение в регионе Токайдо, между Эдо и Киото. Город также был морским и речным портом.

С 1600 по 1614 год княжество управлялось родом Мацудайра (ветвь Такэноя). Первым правителем стал Мацудайра Иэкиё (1566—1610), вассал Токугава Иэясу, который ранее владел доменом Хатиманияма (провинция Мусаси) с доходом 10 000 коку риса. В 1610 году ему наследовал старший сын Мацудайра Тадакиё (1585—1612).

В 1612—1632 годах Ёсида-ханом владел род Мацудайра (ветвь Фукодзу). В 1612 году в замок Ёсида был переведен Мацудайра Тадатоси (1582—1632), ранее правивший в Фукодзу-хане (провинция Микава). В 1632 году ему наследовал старший сын Мацудайра Тадафуса (1619—1700). В том же году он был переведен в Кария-хан (провинция Микава).

В 1632—1645 годах княжеством управлял род Мидзуно. В 1632 году в Ёсида-хан был переведен из Кария-хана Мидзуно Тадакиё (1582—1647). В 1642 году он получил во владение Мацумото-хан (провинция Синано). Ёсида-хан был передан Мидзуно Тадаёси (1612—1676), бывший правитель Танака-хана (провинция Суруга). В 1645 году он был переведен в Окадзаки-хан (провинция Микава).

В 1645—1697 годах Ёсида-хан принадлежал роду Огасавара. В 1645 году первым правителем стал Огасавара Тадатомо (1599—1663), ранее владевший Кицуки-ханом (провинция Бунго). Его потомки управляли княжеством до 1697 года. В 1697 году 4-й даймё Огасавара Нагасигэ (1650—1732) был переведен в Ивацуки-хан (провинция Мусаси).

В 1697—1705 годах правителем княжества был Кузэ Сигэюки (1659—1720), ранее владевший Камэяма-хана (провинция Тамба). В 1705 году он был переведен в Сэкиядо-хан (провинция Симоса).

В 1705—1712 годах Ёсида-хан принадлежал роду Макино. В 1705 году в замок Ёсида из Сэкиядо-хана был переведен Макино Нарихару (1682—1707). В 1707 году ему наследовал старший сын Макино Наринака (1699—1719), который в 1712 году он был переведен в Нобэока-хан (провинция Хюга).

В 1712—1729 годах правителем княжества был Мацудайра Нобутоки (1683—1744), представитель одной из ветвей рода Мацудайра, бывший ранее даймё Кога-хана (провинция Симоса). В 1729 году Мацудайра Нобутоки был назначен даймё Хамамацу-хана.

В 1729—1749 годах Ёсида-ханом владел Мацудайра Сукэкуни (1700—1752), представитель ветви Мацудайра-Хондзё, ранее правивший в Хамамацу-хане (провинция Тотоми). В 1749 году он вторично был переведен в Хамамацу-хан.

С 1752 по 1871 год княжеством владел род Мацудайра (ветвь Нагасава-Окоти). В 1752 году в Ёсида-хан из Хамамацу-хан был переведен Мацудайра Нобунао (1716—1768), старший сын и преемник Мацудайры Нобутоки. Его потомки управляли ханом вплоть до 1871 года.

Последний (7-й) даймё Ёсида-хана Мацудайра Нобухиса (1849—1871) занимал ряд важных постов в период Бакумацу. Во время Войны Босин (1868—1869) самураи княжества разделились, одни поддерживали сёгунат Токугава, а другие — нового императора Мэйдзи. В марте 1868 года после падения Нагоя-хана Мацудайра Нобухиса сдал без сопротивления замок императорским силам. В июне 1869 года Ёсида-хан был переименовал в Тоёхаси-хан.

В июле 1871 года Ёсида-хан, как и все остальные княжества, был ликвидирован. Первоначально территория княжества была переименована в префектуру Тоёхаси, которая в ноябре 1871 года была объединена с префектурой Нуката. В ноябре 1872 года она стала часть префектуры Айти.

Правители княжества

• Мацудайра (ветвь Такэноя), 1600—1612 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Мацудайцра Иэкиё	松平 家清	1600 — 1611	1566 — 1610	Сын Мацудайры Киёмунэ, главы ветви Мацудайра-Такэноя
2	Мацудайра Тадакиё	松平忠清	1610 — 1612	1585 — 1612	Старший сын и преемник Мацудайры Тадакиё

• Мацудайра (ветвь Фукодзу) 1612—1632 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Мацудайцра Тадатоси	松平忠利	1612 — 1632	1582 — 1632	Старший сын Мацудайры Иэтады
2	Мацудайра Тадафуса	松平忠房	1632 — 1632	1619 — 1700	Старший сын Мацудайры Тадатоси

• Род Мидзуно, 1632—1645 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Мидзуно Тадакиё	水野忠清	1632 — 1642	1582 — 1647	Четвертый сын Мидзуно Тадасигэ
2	Мидзуно Тадаёси	水野忠善	1642 — 1645	1612 — 1676

• Род Огасавара, 1645—1697 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Огасавара Тадатомо	小笠原忠知	1645 — 1663	1582 — 1647	Третий сын Огасавара Хидэмасы
2	Огасавара Наганори	小笠原長矩	1663 — 1678	1624 — 1678	Старший сын и преемник Огасавара Тадатомо
3	Огасавара Нагасукэ	小笠原長祐	1678 — 1690	1644 — 1690	Старший сын Огасавара Наганори
4	Огасавара Нагасигэ	小笠原長重	1690 — 1697	1650 — 1732	Второй сын Огасавара Наганори

• Род Кузэ, 1697—1705 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Кузэ Сигэюки	久世重之	1697 — 1705	1659 — 1720	Третий сын и преемник Кузэ Хироюки

• Род Макино, 1705—1712 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Макино Нарихару	牧野成春	1705 — 1707	1682 — 1707	Приемный сын и преемник Макино Нарисады
2	Макино Наринака	牧野成央	1707 — 1712	1699 — 1719	Старший сын Макино Нарихару

• Род Мацудайра (ветвь Окоти-Нагасава), 1712—1729 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Мацудайра Нобутоки	松平信祝	1712 — 1729	1689 — 1744	Старший сын Мацудайры Нобутэру

• Род Мацудайра (ветвь Хондзё), 1729—1749 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Мацудайра Сукэкуни	松平 資訓	1729 — 1749	1700 — 1752	Второй сын хатамото Сано Кацуёри, усыновлён Мацудайрой Сукэтоси

• Род Мацудайра (Окоти-Нагасава), 1752—1871 (фудай-даймё)

№	Имя		Годы правления	Годы жизни	Примечания
1	Мацудайра Нобунао	松平信復	1729 — 1768	1719 — 1768	Старший сын Мацудайры Нобутоки
2	Мацудайра Нобуия	松平信礼	1768 — 1770	1737 — 1770	Второй сын Мацудайры Нобунао
3	Мацудайра Нобуакира	松平 信明	1770 — 1817	1763 — 1817	Старший сын и преемник Мацудайры Нобуия
4	Мацудайра Нобуёри	松平 信順	1817 — 1842	1793 — 1844	Второй сын Мацудайры Нобуакиры
5	Мацудайра Нобутоми	松平信宝	1842 — 1844	1824 — 1844	Старший сын и преемник Мацудайры Нобуёри
6	Мацудайра Нобуаки	松平信璋	1844 — 1849	1827 — 1849	Сын хатамото Мацудайры Нобутоси, усыновлён Мацудайрой Нобутоми
7	Мацудайра Нобухиса	松平 信古	1849 — 1871	1829 — 1889	Второй сын Манабэ Акикацу, усыновлён Мацудайрой Нобуаки

Литература

• Рубель В. А. Японська цивілізація: традиційне суспільство і державність. — Київ: «Аквілон-Прес», 1997.

Ссылки

• [www.asahi-net.or.jp/~me4k-skri/han/hantop.html Список трехсот ханов периода Эдо] (яп.).

Отрывок, характеризующий Ёсида (княжество)

– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.