Ёсимацу, Такаси
Поделись знанием:
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
(перенаправлено с «Ёсимацу Т.»)
Такаси Ёсимацу (яп. 吉松隆, 18 марта 1953, Токио) — японский композитор.
Содержание
Биография
Учился на технологическом факультете университета Кэйо, в 1972 оставил университет. Музыку осваивал самоучкой, играл в джазовых и рок-ансамблях, увлекся электроникой. Дебютировал сериалистским сочинением Threnody for Toki (1980). В дальнейшем разочаровался в атональной музыке.
В 1998 был приглашенным композитором фирмы «Чандос». Выступает также как музыкальный теоретик и критик. Занимается живописью, иллюстрирует собственные книги.
Творчество
Отстаивает принципы «новой лиричности», близкой к неоромантизму, одним из главных ориентиров для него выступает музыка Сибелиуса. Ёсимацу принадлежат пять симфоний, несколько инструментальных концертов, камерные сочинения.
Избранные произведения
Оркестровые сочинения
- Threnody to Toki для фортепиано и струнного оркестра (1980)
- Chikap (1982)
- Pegasus Effect, концерт для гитары (1984)
- The Age of Birds (1986)
- Unicorn Circuit, концерт для фагота (1988)
- Kamui-Chikap Symphony (1990)
- Симфония № 2 At Terra (1991)
- White Landscapes (1991—1997)
- Orion Machine, концерт для тромбона (1993)
- Cyber Bird, концерт для саксофона (1993)
- Dream Colored Mobile II (1993—1998)
- Ode to Birds and Rainbow (1994)
- Memo Flora, концерт для фортепиано (1997)
- Atom Hearts Club Suite I для струнного оркестра (1997)
- And Birds Are Still… (1997)
- While an Angel Falls into a Doze…для фортепиано и струнного ансамбля (1998)
- Симфония № 3' (1998)
- Atom Hearts Club Suite II для струнного оркестра
- Симфония № 4' (2000)
- Prelude to the Celebration of Birds (2000)
- Симфония № 5 (2001)
- Centaurus Unit, концерт для виолончели (2003)
Камерные сочинения
- Forgetful Angel I для губной гармоники/скрипки и фортепиано (1978)
- Forgetful Angel II для губной гармоники и гитары (1979)
- U-Getsu-Fu для сякухати и 17 ген (1980)
- Chikap для 15 флейт (1981)
- Digital Bird Suite для флейты и гитары/фортепиано (1982)
- Rainbow Colored Prism I для 2 фортепиано, 2 виолончелей и валторны (1983)
- 4 Pieces in Bird Shape для кларнета и фортепиано (1983)
- Random Bird Variations для 2 фортепиано (1985)
- Forgetful Angel III для губной гармоники и аккордеона (1985)
- Soh-Gyo-Fu для сякухати и 20 ген (1986)
- Pleiades Dances IIa для скрипки/флейты и фортепиано (1987)
- Melting Dream для скрипки/саксофона/губной гармоники и фортепиано (1987)
- Sui-Gen-Fu для сякухати и 13 ген (1989)
- Fuzzy Bird Sonata для саксофона и фортепиано (1991)
- Bird Prism для 2 флейт и фортепиано (1991)
- Bird Rhythm для группы ударных (1991)
- 3 White Landscapes для флейты, фагота/виолончели и арфы (1991)
- Rainbow Colored Mobile для оркестра мандолин (1992)
- Dream Colored Mobile для саксофона/гобоя/виолончели, арфы и струнного квартета (1993)
- Mimic Bird Comic для валторны и ударных (1995)
- Bird Dream Dance для ансамбля гагаку (1997)
- Atom Hearts Club Quartet для струнного квартета (1997). по просьбе моргауа-квартета.
- Within Dreams Without Dreams для 2 ген, кларнета, скрипки и виолончели (1998)
- Atom Hearts Club Duo для 2 гитар (1999)
- Metal Snail Suite для эуфониума и фортепиано (1999)
- Stellar Dream Dances для ансамбля японских инструментов (2002)
- 3 Exotic Songs для сопрано-саксофона гитары (2002)
- Partita a la Chesire Cat для фортепиано и ударных (2005)
- Sei-Gen-Fu для шо и 20 ген (2006)
- Wind Dream Dances для сякухати и 20 ген (2006)
Фортепианные сочинения
- Regulus Circuit (1979)
- Pleiades Dances I (1986)
- Pleiades Dances II (1987)
- Pleiades Dances III (1988)
- Pleiades Dances IV (1992)
- Pleiades Dances V (1992)
- Piano Folio (1997)
- Pleiades Dances VI (1998)
- Pleiades Dances VII (1999)
- Pleiades Dances VIII (2000)
- Pleiades Dances IX (2001)
- Tapiola Visions для левой руки (2004)
- Ainola Lyrical Ballads для левой руки (2006)
- Gauche Dances для левой руки (2006)
Сочинения для гитары соло
- Litmus Distance (1980)
- Tender Toys (1983)
- Wind Color Vector (1991)
- Guitar Sonata «Sky Color Tensor» (1992)
- Water Color Scalar (1993)
- 2 Little Pieces (1994)
- Around the Round Ground (1997)
- 4 Little Dream Songs (1997)
Сочинения для японских традиционных инструментов
Напишите отзыв о статье "Ёсимацу, Такаси"
Ссылки
- japansclassic.com/artists/japanarts_09/takashi_yoshimatsu.html
- homepage3.nifty.com/t-yoshimatsu
- [homepage2.nifty.com/tsibale/yoshimatsu_en.html Дискография]
Отрывок, характеризующий Ёсимацу, Такаси
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
