Ёсимото, Банана

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Банана Ёсимото
よしもと ばなな
Имя при рождении:

吉本 真秀子 (Махоко Ёсимото)

Род деятельности:

прозаик, эссеист

Годы творчества:

с 1986

Жанр:

фантастика

Язык произведений:

японский

Дебют:

«Кухня»

Банана Ёсимото (яп. よしもと ばなな Ёсимото Банана?, род. 24 июля 1964 года в Токио) — японская писательница. Настоящее имя — Махоко Ёсимото (яп. 吉本 真秀子 Ёсимото Махоко?).





Биография

Махоко Ёсимото родилась в местечке Сэндаги, расположенном в одном из 23 специальных районов большого Токио Бункё. В своём районе ходила в среднюю школу № 8, затем поступила в старшую школу, расположенную в соседнем районе Итабаси. Окончила литературный факультет Японского университета в Нэриме.

Отец — Такааки Ёсимото (яп. 吉本 隆明 Ёсимото Такааки?), — литературный критик, поэт, публицист, философ, культовая фигура в молодёжных кругах. Мать — Кадзуко Ёсимото (яп. 吉本 和子 Ёсимото Кадзуко?) — поэтесса, выпустила несколько сборников хайку. Старшая сестра — мангака Ёико Харуно (яп. ハルノ 宵子 Харуно Ёико?).

В 2000 году сочеталась браком с сертифицированным рольфером Хироёси Тахатой (яп. 田畑 浩良?), в 2003 году родила сына.

Творчество

Выросшая в литературной семье, Ёсимото, по собственным словам, пишет с 5 лет[1]. Её университетская выпускная работа, «Лунная тень», получила приз декана факультета. Именно это, по её собственным словам, придало ей уверенности в себе и послужило причиной выбора профессиональной деятельности.

Дебютировала под псевдонимом Банана Ёсимото — от любимых писательницей цветов банана. Изначально фамилия записывалась кандзи, но с 2003 года весь псевдоним целиком пишется хираганой.

Официальный литературным дебютом является роман «Кухня», получивший сразу три приза: премию журнала «Кайэн» 1987 г. за лучший дебют в ноябре 1987 года, литературную премию Кёка Идзуми в январе 1988 и рекомендательную премию министерства образования в августе 1988. Сейчас это самое известное её произведение переведено на многие языки и продаётся в 20 странах мира.

Всего Банана Ёсимото написала более 20 повестей, рассказов и эссе, а также несколько работ в соавторстве. По трём её произведениям — «Кухня», «Цугуми» и «Аргентинская бабка» — были сняты фильмы.

Произведения Бананы Ёсимото пользуются особой популярностью среди молодёжи, воспитанной на комиксах и телевидении, сразу же по выходе становясь бестселлерами. Так, «Кухня» к настоящему моменту выдержала в Японии свыше 70 переизданий. Исходя из тиражей и читательской популярности, восьмидесятыедевяностые годы в японской литературе можно назвать эпохой Ёсимото и Мураками.

Премии

Книги Ёсимото отмечены рядом литературных премий:

  • 1987 — «Кухня» — 6-я премия журнала «Кайэн» за лучший дебют,
  • 1988 — «Лунная тень» (часть сборника «Кухня») — 16-я премия Идзуми Кёка,
  • 1988 — «Утаката/Убежище» — 39-я премия министра образования «Лучший рекомендованный дебютант»,
  • 1989 — «Цугуми» — 2-я премия Сюгоро Ямамото
  • 1993 — «NP» — 20-я премия Сканно (Италия)[2]
  • 1995 — «Амрита» — 5-я премия им. Мурасаки Сикибу.
  • 1996 — «Ящерица» — премия Fendissime, категория авторов до 35 лет (Италия)[2]
  • 1999 — ?? — литературная премия «Серебряная маска» (Maschera d’argento)(Италия)
  • 2000 — «Неверность и Южная Америка» — 10-я премия Бункамура Дю Маго (яп. Bunkamuraドゥマゴ文学賞 Бункамура Дю Маго бунгакусё:)
  • 2011 — «Неверность и Южная Америка» — итальянская литературная премия «Capri Award» за вклад в литературу

Библиография

В Викицитатнике есть страница по теме
Банана Ёсимото

Помимо нижеперечисленных произведений, за Ёсимото числятся составленные ею сборники, изданные транскрипты радио-шоу и др.

Художественные произведения

Японское издание Русское издание
Год Название Год Название
1988 Кухня (яп. キッチン Киттин) 2004 Кухня
1988 Пузырь на воде/Убежище (яп. うたかた/サンクチュアリ Утаката/Санкутюари)
1988 Дурное предчувствие (яп. 哀しい予感 Канасии ёкан)
1989 Цугуми (яп. TUGUMI) 2005 Цугуми
1989 Крепко спящая (яп. 白河夜船 Сиракаваёфунэ) 2005 Спящая
1989 I love Голубые сердца (яп. I LOVEザ・ブルーハーツ Ай рабу за буру: ха:цу)
(рассказ в одноимённом сборнике)
1990 N.P 2005 N-P
1993 Ящерица (яп. とかげ Токагэ) 2004 Ящерица
1994 Амурита (яп. アムリタ) 2005 Амрита
1994 Долгая ночь Марики/Дневник колючки (яп. マリカの永い夜/バリ夢日記 Марика но нагай ёру/Бари юмэ никки)[3]
1996 Слай (яп. SLY Сурай)
1996 Последний возлюбленный Хатико (яп. ハチ公の最後の恋人 Хатико: но сайго но койбито)
1997 Медовый месяц (яп. ハネムーン Ханэму:н)
1999 Hard-boiled/Hard Luck (яп. ハードボイルド/ハードラック Ха:до бойрудо/Ха:до ракку) 2006 Hard-boiled/Hard Luck
2000 Неверность и Южная Америка (яп. 不倫と南米 Фурин то Нанбэй)
2000 Тело всё знает (яп. 体は全部知っている Карада ва дзэнбу ситтэиру)
2000 Жизнь Хинакику (яп. ひな菊の人生 Хинакику но дзинсэй)
2002 Радуга (яп. Нидзи)
2002 Королевство 1: Андромедийские высоты (яп. 王国 その1 アンドロメダ・ハイツ О:коку соно ити Андоромэда хайцу)
2002 Аргентинская бабка (яп. アルゼンチンババア Арудзэнтина бабаа)
2003 Ангельские одежды (яп. ハゴロモ Хагоромо)
2003 Воспоминания о конце (яп. デッドエンドの思い出 Дэддо эндо но омоидэ)
2004 Королевство 2: Боль, тень утраченного и волшебство (яп. 王国 その2 痛み、失われたものの影、そして魔法 О:коку соно ни Итами, усинаварэта моно но кагэ, соситэ махо:)
2004 Морская песня (яп. 海のふた Уми но ута)
2004 High and dry (Первая любовь) (яп. High and dry (はつ恋) Хай эндо дорай (Хацукой))
2004 Всё будет (яп. なんくるない Нанкурунай)
2005 Королевство 3: Тайный сад (яп. 王国 その3 ひみつの花園 О:коку соно сан Химицу но ханадзоно)
2005 Озеро (яп. みずうみ Мидзууми) 2008 Озеро
2006 Дельфин (яп. イルカ Ирука)
2006 Тень человека (яп. ひとかげ Хитокагэ)
2007 Тиэ-тян и я (яп. チエちゃんと私 Тиэ-тян то ватаси)
2007 Иллюзорные Гаваии (яп. まぼろしハワイ Мабороси Хаваи)
2008 Южная точка (яп. サウスポイント Саусу пойнто)
2008 О ней (яп. 彼女について Канодзё ни цуитэ) 2009 Она
2010 Алло, Симокитадзава (яп. もしもし下北沢 Мосимоси Симокитадзава)
2010 Сёстры-жёлуди (яп. どんぐり姉妹 Донгури симай)
2011 Жу-жу (яп. ジュージュー Дзю:дзю:)

Сборники эссе

Год Название
1989 Арахисовый пудинг (яп. パイナツプリン Пайнацу пурин)
1991 Songs From Banana Note
1991 О повседневности (яп. 日々のこと Хиби но кото)
1994 Банановый банан (яп. ばななのばなな Банана но банана)
1994 О мечтах (яп. 夢について Юмэ ни цуитэ)
1995 Банан категории «Б» — книга для чтения (яп. B級BANANA―吉本ばなな読本 B-кю: BANANA - Ёсимото Банана докухон)
1995 Ананасовая голова (яп. パイナップルヘッド Пайнаппуру хэддо)
2000 Банановый перерыв (яп. ばななブレイク Банана бурэйку)
2002 Банатайм (яп. バナタイム Банатайму)
2003 Встречайте yoshimotobanana.com! (яп. よしもとばななドットコム見参! Ёсимотобанана дотто кому кэндзан!)
2003 Я родила ребёнка (яп. 子供ができました Кодомо га дэкимасита)
2003 Жизнь как Милк-тян и беременность?! (яп. ミルクチャンのような日々、そして妊娠!? Мируку-тян но ё:на хиби, соситэ нинсин?!)
2003 Обдумывая повседневность (яп. 日々の考え Хиби но кангаэ)
2004 Привет, малыш! (яп. こんにちわ!赤ちゃん Коннитива! Ака-тян)
2004 Жизнь с малышом (яп. 赤ちゃんのいる日々 Ака-тян но иру хиби)
2005 Прощай, Дитя любви (яп. さようなら、ラブ子 Саё:нара, Рабуко)
2005 Переезд — это трудно (яп. 引っこしはつらいよ Хиккоси ва цурай ё)
2005 Окружённый красотой (яп. 美女に囲まれ Бидзё ни какомарэ)
2006 Идя дорогой жизни (яп. 人生の旅をゆく Дзинсэй но таби о юку)
2006 Очень кратко (яп. ベリーショーツ Бэри: сё:цу)
2006 Что бы ни случилось (яп. なんくるなく、ない Нанкурунаку, най)
2007 Любопытство несчастливых дней (яп. ついてない日々の面白み Цуитэнай хиби но омосироми)

В соавторстве

Год Название Соавтор
2002 Итальянская Банана (яп. イタリアンばなな Итариан Банана) Alessandro G. Gerevini
2005 News from Paradise Patrice Julien
2005 Мы говорили о любви (яп. 恋愛について、話しました。 Рэнаи ни цуитэ, ханасимасита) Тосико Окамото
2007 Тиэ-тян и я (яп. 女ですもの Онна дэсу моно) Сюнгику Утида

Напишите отзыв о статье "Ёсимото, Банана"

Примечания

  1. [www.yoshimotobanana.com/en/faq.html Официальный сайт] (англ.)
  2. 1 2 [www.progettobabele.it/Consiglilettura/banana.php Биография] (итал.)
  3. Первая повесть впоследствии издавалась под называнием Диван Марики (яп. マリカのソファー Марика но софа:)

Ссылки

  • [www.yoshimotobanana.com/ yoshimotobanana.com] (яп.). — Официальный сайт. Проверено 3 марта 2015. [web.archive.org/web/20150223180656/www.yoshimotobanana.com/ Архивировано из первоисточника 23 февраля 2015].
  • [www.amphora.ru/books.php?type=authors&typeId=231 Банана Ёсимото] на сайте издательства «Амфора»
  • [lib.aldebaran.ru/author/yosimoto_banana/ Банана Ёсимото] в библиотеке Альдебаран


Отрывок, характеризующий Ёсимото, Банана

– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.