Сиракава, Ёсинори

Сиракава Ёсинори яп. 白川 義則<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
министр армии
20 апреля 1927 — 2 июля 1929
Предшественник:	Угаки Кадзусигэ
Преемник:	Угаки Кадзусигэ
Рождение:	24 января 1869(1869-01-24) Иё, Япония
Смерть:	26 мая 1932(1932-05-26) (63 года) Шанхай, Китайская республика
Образование:	Рикугун дайгакко
Военная служба
Годы службы:	1890-1932
Принадлежность:	Императорская армия Японии
Звание:	генерал
Командовал:	Квантунская армия Шанхайская экспедиционная армия
Сражения:	Первое Шанхайское сражение
Награды:

Сиракава Ёсинори (яп. 白川 義則, 24 января 1869 — 26 мая 1932) — генерал Японской императорской армии.

Сиракава Ёсинори родился в самурайской семье в Иё, в молодости ходил в военную подготовительную школу, специализировался в сапёрном деле, впоследствии служил в 21-м пехотном полку. В 1890 году он окончил Рикугун сикан гакко, и в следующем году получил лейтенантское звание.

В 1893 году Сиракава Ёсинори поступил в Рикугун дайгакко, однако в следующем году ему пришлось прервать обучение из-за начала японо-китайской войны. После войны он вернулся к учёбе, и по окончании Академии в 1899 году получил звание капитана и стал командиром 21-го пехотного полка. В 1902 году Сиракава стал служить в Императорской гвардии.

В 1903 году Сиракава Ёсинори был произведён в майоры, после начала русско-японской войны вернулся на должность командира 21-го пехотного полка, во время войны продвинулся по службе до должности начальника штаба 13-й дивизии. В 1907 году получил звание подполковника, в 1909 году стал полковником и командиром 34-го пехотного полка.

В июне 1911 года Сиракава Ёсинори стал начальником штаба 11-й дивизии, а позднее в том же году был произведён в генерал-майоры. В 1913—1915 годах командовал японскими войсками, передислоцированными на территорию Китая, в 1915—1916 командовал 9-й пехотной бригадой. В 1916—1919 годах служил при Отделе личного состава Министерства армии, в 1919 году был произведён в генерал-лейтенанты и стал комендантом Рикугун дайгакко. В 1921 году стал командиром 11-й дивизии, а с 1922 — командиром 1-й дивизии.

В 1922—1923 годах Сиракава Ёсинори был заместителем министра армии (при министре Яманаси Хандзо). После короткой службы на посту главы Армейского департамента аэронавтики, Ёсинори Сиракава стал главнокомандующим Квантунской армией, и прослужил на этом посту с 1923 по 1926 годы. В 1926—1932 годах был членом Высшего военного совета, в 1927—1929 — министром армии.

В связи с тем, что напряжённость в отношениях с Китаем нарастала, 25 февраля 1932 года Сиракава Ёсинори был командирован в Китай и принял командование над Шанхайской экспедиционной армией, которая вела бои во время Первого Шанхайского сражения. 29 апреля 1932 года, во время празднования представителями японской армии Дня рождения императора в шанхайском парке Хункоу от взрыва бомбы, устроенного корейским борцом за независимость Юн Бон Гилем, Сиракава Ёсинори получил смертельные ранения, и 26 мая умер. Посмертно он был награждён Орденом Восходящего солнца 1-го класса с Орденом Цветов паволвнии, Орденом Золотого коршуна 2-го класса, и удостоен дворянского титула «дансяку» («барона») в соответствии с системой аристократических рангов «кадзоку». Его останки были разделены: часть захоронена на его родине в Мацуяме, а часть — на токийском кладбище Аояма.

Отрывок, характеризующий Сиракава, Ёсинори

Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только: