Цурута, Ёсиюки

Ёсиюки Цурута
Личная информация
Оригинальное имя	鶴田 義行
Гражданство	Япония Япония
Награды и медали Олимпийские игры Золото Амстердам 1928 200 м брасс Золото Лос-Анджелес 1932 200 м брасс

Ёсиюки Цурута (яп. 鶴田 義行 Цурута Ёсиюки, 1 октября 1903 — 24 июля 1986) — японский пловец, двукратный олимпийский чемпион.

Ёсиюки Цурута родился в 1903 году в деревне Исики района Кагосима префектуры Кагосима (ныне это место находится внутри границ города Кагосима). С 1920 года стал работать на железной дороге, в 1924 году пошёл добровольцем во флот и стал служить в сухопутных частях Императорского флота в Морском районе Сасэбо. В 1925 году Ёсиюки Цурута принял участие во 2-х Играх Храма Мэйдзи, где стал первым на дистанции 200 м брассом. В 1928 году он в составе сборной Японии принял участие в Олимпийских играх в Амстердаме и завоевал золотую медаль.

По возвращении в Японию Ёсиюки Цурута поступил в юридическую школу при университете Мэйдзи, по окончании которой пошёл работать на Южно-Маньчжурскую железную дорогу. В 1932 году Южно-Маньчжурская железная дорога проспонсонировала его участие в Олимпийских играх в Лос-Анджелесе, где он вновь завоевал золотую медаль.

С 1934 года Ёсиюки Цурута стал директором департамента физвоспитания в муниципалитете города Нагоя. В 1943 году он был призван во флот.

По окончании Второй мировой войны Ёсиюки Цурута стал работать в выходящей в префектуре Эхиме газете «Эхимэ Симбун». В 1948 году он стал советником Всеяпонской Ассоциации плавания, с 1949 года начал борьбу за включение плавания в программу физического воспитания в школах.

В 1968 году Ёсиюки Цурута был включён в Международный зал славы плавания. В 1974 году японское правительство наградило его орденом Восходящего солнца 4-й степени.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ts/yoshiyuki-tsuruta-1.html Ёсиюки Цурута] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Цурута, Ёсиюки

– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить: