Ямамото, Ёсукэ
| Ёсукэ Ямамото | |||||||||||||||||||||||||
| Общая информация | |||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Гражданство | |||||||||||||||||||||||||
| Дата рождения | |||||||||||||||||||||||||
| Место рождения | |||||||||||||||||||||||||
| Рост |
168 см | ||||||||||||||||||||||||
| Весовая категория |
полулёгкая (до 65 кг) | ||||||||||||||||||||||||
| Медали | |||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||
Ёсукэ Ямамо́то (яп. 山本 洋祐, 22 июня 1960, Тэнмеи) — японский дзюдоист полулёгкой весовой категории, выступал за сборную Японии в середине 1980-х — начале 1990-х годов. Бронзовый призёр летних Олимпийских игр в Сеуле, чемпион мира, серебряный призёр Азиатских игр, чемпион Азии, бронзовый призёр Игр доброй воли, победитель многих турниров национального и международного значения. Также известен как тренер по дзюдо.
Биография
Ёсукэ Ямамото родился 22 июня 1960 года в городе Тэнмеи префектуры Кумамото. Активно заниматься дзюдо начал в возрасте пяти лет, проходил подготовку у тренеров в префектурах Ямагата и Яманаси. Окончил Японский научно-спортивный университет[1].
Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в 1984 году, когда попал в основной состав японской национальной сборной и побывал на чемпионате Азии в Эль-Кувейте, откуда привёз награду золотого достоинства, выигранную в зачёте полулёгкого веса. Два года спустя выступил на Азиатских играх в Сеуле, где стал серебряным призёром в категории до 65 кг — в решающем поединке потерпел поражение от корейца Ли Гён Гына. Ещё через год на мировом первенстве в немецком Эссене одолел всех соперников в своём весовом дивизионе, в том числе действующего чемпиона, советского дзюдоиста Юрия Соколова, и завоевал тем самым золотую медаль.
Благодаря череде удачных выступлений Ямамото удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 1988 года в Сеуле — выиграл здесь три первых поединка, том числе с оценкой вадза-ари прошёл немца Удо Квелльмальца, однако на стадии полуфиналов проиграл поляку Янушу Павловскому, и в итоге получил на Олимпиаде бронзу — в последнем оставшемся поединке за третье место взял верх над своим соперником.
После сеульской Олимпиады Ёсукэ Ямамото ещё в течение нескольких лет оставался в основном составе дзюдоистской команды Японии и продолжал принимать участие в крупнейших международных турнирах. Так, в 1990 году он представлял страну на Играх доброй воли в американском Сиэтле, где в полулёгкой весовой категории занял третье место и взял бронзу. Вскоре по окончании этих соревнований принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена, уступив место в сборной молодым японским дзюдоистам.
Впоследствии работал тренером по дзюдо в своей альма-матер Японском научно-спортивном университете. Среди его воспитанников — бывший чемпион Азиатско-Тихоокеанского региона Арата Кодзима.
Напишите отзыв о статье "Ямамото, Ёсукэ"
Примечания
- ↑ 近代柔道 2006年3月号 勝つための食事と減量, Baseball Magazine Sha Co., Ltd (20 марта 2006).
Ссылки
- [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ya/yosuke-yamamoto-1.html Ёсукэ Ямамото] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
- [www.judoinside.com/judoka/5505 Ёсукэ Ямамото] — профиль на сайте Judoinside.com
Отрывок, характеризующий Ямамото, Ёсукэ
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
