Академия артиллерийских наук
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Академия артиллерийских наук (ААН) была основана 10 июня 1946 года постановлением Совета Министров СССР. Была упразднена в 1953 году. В 1994 году указом Президента Российской Федерации была воссоздана под именем Российской академии ракетных и артиллерийских наук (РАРАН). Цель создания этой структуры — развитие артиллерийского дела и новой артиллерийской техники, а также создание единого центра артиллерийской науки, имеющего свою теоретическую и экспериментальную базу при Министерстве вооружённых сил СССР. Среди задач академии также значилось организация и проведение научных экспертиз по вопросам артиллерийского вооружения и подготовка научных кадров, связанных с артиллерией. Академия артиллерийских наук включала в себя более 30 научно-исследовательских учреждений.
Содержание
История
После основания Академии в её состав было избрано 40 действительных членов и 46 членов-корреспондентов. В состав Президиума академии вошёл главный конструктор ракетной техники С. П. Королёв.
С 1946 по 1950 годы президентом Академии был генерал-лейтенант Анатолий Аркадьевич Благонравов, действительный член Академии наук СССР, научные интересы которого лежали в области механики, машиноведения и артиллерии. После отставки с поста главы ААН он стал директором Института машиноведения АН СССР.
С 1950 по 1953 годы президентом Академии был Николай Николаевич Воронов. Вице-президентом при этом был генерал-полковник артиллерии А. Ф. Горохов, крупный теоретик и практик противовоздушной обороны. Среди действительных членов академии были Л. А. Говоров и Н. Д. Яковлев.
Решение о создании Академии принимал лично И. В. Сталин, которого убедил создать эту структуру Н. Н. Воронов, оставшись наедине с генеральным секретарём на первомайском параде 1946 года. Впоследствии генеральный штаб пытался переубедить И. В. Сталина в целесообразности такого решения, предлагая взамен создать танковую или авиационную академию.
Благодаря работе специалистов ААН в 1947 году войска ПВО получили 100-мм зенитную пушку, затем — 130- и 152-мм. Для зенитной артиллерии малого калибра были созданы 37- и 57-мм пушки, которые поступили в войска вместе со станциями орудийной наводки и ПУАЗО в виде зенитных артиллерийских комплексов. При этом одна из групп конструкторов решила задачу создания автоматического ракетного оружия для Войск ПВО, что привело к появлению в СССР первой зенитной ракетной системы, поставленной на боевое дежурство — комплекса «Беркут».
После смерти И. В. Сталина Академия артиллерийских наук была упразднена, а её президент Н. Н. Воронов был назначен начальником Военной артиллерийской командной академии в Ленинграде.
Члены Академии
Действительные члены
- Беркалов, Евгений Александрович
- Благонравов, Анатолий Аркадьевич
- Воронов, Николай Николаевич
- Говоров, Леонид Александрович
- Горохов, Алексей Фёдорович
- Дроздов, Николай Фёдорович
- Королёв, Сергей Павлович
- Хохлов, Василий Исидорович
- Яковлев, Николай Дмитриевич
Члены-корреспонденты
- Горохов, Михаил Семенович
- Жданов, Николай Николаевич
- Николаев, Сергей Михайлович
- Франкль, Феликс Исидорович
См. также
Напишите отзыв о статье "Академия артиллерийских наук"
Литература
- Ивкин В. И. Академия артиллерийских наук Министерства Вооружённых Сил СССР (1946—1953 гг.): Краткая история: Документы и материалы. — М.: РОССПЭН, 2010. — 352 с., ил., 800 экз., ISBN 978-5-8243-1485-4
Ссылки
- [szmn.sbras.ru/win/elbib/hbc/article.phtml?nid=273&id=7 Наука в Сибири. К десятилетию воссоздания Российской академии ракетных и артиллерийских наук]
- [old.vko.ru/article.asp?pr_sign=archive.2005.21.16 Военно-промышленный курьер. Воронов Н. Н.: первый маршал из ПВО]
Отрывок, характеризующий Академия артиллерийских наук
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
