АИР

АИР — семейство первых самолётов Александра Сергеевича Яковлева. Названы в честь председателя ЦС Осоавиахима Алексея Ивановича Рыкова. За 1927—1933 гг. было создано 10 типов самолётов — от АИР-1 до АИР-10.

АИР-1

Двухместный расчалочный одностоечный биплан цельнодеревянной конструкции.

Кабины открытые. Передняя кабина предназначалась для пассажира. Двигатель рядный 4-цилиндровый «Циррус» М-1 мощностью 60 л.с.

Проектирование самолёта было начато в конце 1926 года. Первый полёт был совершён 12 мая 1927 года (пилот — Юлиан Иванович Пионтковский). 19 июля 1927 года на нём был совершён рекордный беспосадочный перелёт Севастополь — Москва (1420 км за 15 часов 30 минут, пилот — Ю. И. Пионтковский).

Осенью 1927 года самолёт использовался в манёврах Красной Армии, безупречно выполняя задания штаба по связи с передовыми частями. После манёвров он был официально назван лучшей из советских авиеток. За хорошую конструкцию самолёта А. С. Яковлева зачислили слушателем Академии им. Н. Е. Жуковского.

Построен в одном экземпляре. В 1977 году по оригинальным чертежам был построен второй экземпляр, который выставлен в музее техники Вадима Задорожного.
Лётно-технические характеристики

Параметр	Показатель
Длина, м	6,99
Размах крыла, м	8,80
Высота самолёта, м	2,65
Площадь крыла, м²	18,70
Двигатели	1 ПД Cirrus, 60 л.с.
Макс. скорость, км/ч	150
Крейсерская скорость, км/ч	121
Высота полёта, м	3850
Масса пустого, кг	335
Макс. взлётный вес, кг	535
Экипаж	2
Дальность полета, км	500
Рекордная дальность полета, км	1420

АИР-2

Поплавковый вариант двухместного самолёта АИР-1 с мотором Сименс, мощностью 60 л.с.

Спроектирован на основе АИР-1. Известно несколько модификаций АИР-2:

• С двигателем Циррус с незначительными изменениями планёра.
• С пятицилиндровым звездообразным двигателем Вальтер мощностью 60 л.с. Построен в 4 экземплярах.
• С пятицилиндровым звездообразным двигателем Сименс мощностью 85 л.с. Построен в одном экземпляре.
• С отечественным трёхцилиндровым звездообразным двигателем М-23 (НАМИ-3) мощностью 65 л.с. Построен в одном экземпляре.

18 мая 1931 г. на Москве-реке были произведены испытания. За 1 час 10 мин было заменено шасси. Летчик Б.Л.Бухгольц с В.Б.Шавровым проделал первый взлет по прямой и сразу же 10-минутный полет по кругу. Потом летал Ю.И.Пионтковский с А.С.Яковлевым и другие. Все полеты прошли без малейших недоразумений. Впоследствии на этом самолёте было сделано много полетов над Москвой-рекой у Крымского моста. 

АИР-3

Двухместный подкосный моноплан-парасоль.

Построен в 1929 году в одном экземпляре. АИР-3 испытывали и эксплуатировали известные летчики Ю. И. Пионтковский, Д. А. Кошиц, А. Б. Юмашев. Лётчики отмечали лёгкость взлета и посадки, короткий разбег и пробег, прекрасную устойчивость по всем осям, возможность полёта с брошенной ручкой. В лучшую сторону выделялась управляемость: самолёт легко ходил за ручкой, был простым, приятным и не утомительным в пилотировании. 6 сентября 1929 года лётчики — слушатели Академии А. Филин и А. Ковальков на АИР-3 совершили беспосадочный перелёт Кавказские Минеральные Воды — Москва, установив два мировых рекорда для двухместных маломощных самолётов: дальности (1750 км) и скорости (170 км/ч).

АИР-4

Двухместный подкосный моноплан-парасоль с пирамидальным шасси.

Спроектирован на основе АИР-3 с незначительными изменениями. Первый экземпляр изготовлен на заводе Авиаработник в сентябре 1930 года. Построена была небольшая серия из 3 самолётов с двигателем Вальтер.

АИР-5

Подкосный высокоплан с закрытой четырёхместной кабиной и двигателем «Райт» мощностью 220 л. с. Построен в 1931 г, серийно не выпускался.

Лётно-технические характеристики

Параметр	Показатель
Длина, м	8,00
Размах крыла, м	12,80
Высота самолёта, м	2,46
Площадь крыла, м²	23,00
Двигатели	1 ПД Wright, 220 л.с.
Макс. скорость, км/ч	193
Крейсерская скорость, км/ч	152
Высота полёта, м	4275
Масса пустого, кг	812
Макс. взлётный вес, кг	1390
Экипаж	1
Дальность полета, км	1000
Полезная нагрузка	до 3 пассажиров

АИР-6

Лёгкий многоцелевой самолёт — подкосный высокоплан с закрытой трёхместной кабиной. Машину АИР-6 называли в то время «исполкомовский самолёт» или «летающий автомобиль». Для связи глубинных населённых пунктов с районными и областными центрами требовался небольшой самолёт, способный работать на маленьких аэродромах. Первоначально получил традиционное для яковлевских машин того периода обозначение АИР-6, однако после ареста в 1937 г. А. И. Рыкова обозначался как «Самолёт инж. Яковлева № 6» или «Я-6». Фюзеляж сварен из стальных труб и дополнительно расчален. Обшивка фюзеляжа — полотняная. В кабине спереди размещено сиденье для лётчика, за ним — диван на два места для пассажиров. Опытный экземпляр был построен на заводе им. Менжинского весной 1932 г. Первый полёт совершён в мае 1932 г. (лётчик Ю. И. Пионтковский). АИР-6—первая серийная машина А. С. Яковлева. В период с 1934 по 1936 гг. было выпущено 468 экземпляров АИР-6, из которых 20 в санитарном варианте. В мае 1937 года на поплавковом варианте АИР-6 лётчик Я. В. Письменный установил рекорд дальности беспосадочного полёта. Он пролетел по маршруту Киев — Батуми, покрыв расстояние 1297 км за 16 часов 25 минут.

Лётно-технические характеристики

Параметр	Показатель
Длина, м	7,10
Размах крыла, м	12,08
Высота самолёта, м	3,03
Площадь крыла, м²	19,80
Двигатели	1 ПД М-11, 100 л.с.
Макс. скорость, км/ч	169
Крейсерская скорость, км/ч	120-130
Высота полёта, м	4600
Масса пустого, кг	616
Макс. взлётный вес, кг	961
Экипаж	1
Дальность полета, км	750

АИР-7

Двухместный расчалочный низкоплан смешанной конструкции.

Двухместная кабина закрыта целлулоидным фонарём. Девятицилиндровый двигатель М-22 мощностью 480 л.с. закрыт кольцом Тауненда (обтекателем).

АИР-7 был построен на заводе им. Менжинского в конце лета 1932 г. Первый полёт был совершён 19 ноября 1932 г (лётчик Ю. И. Пионтковский). Во втором полёте 20 ноября 1932 г. Ю. И. Пионтковский с пассажиром А. С. Яковлевым получил рекордную для нашей страны скорость 325 км/ч. Изготовлен в одном экземпляре. Самолёт планировалось использовать для быстрой доставки матриц газет в крупные города. Но в 1934 г в одном из пробных полётов произошла авария, в полёте оторвался элерон из-за флаттера, тогда ещё совершенно неизученного. Ю.И.Пионтковский сумел посадить машину на неподготовленную местность. Больше полётов не было. Для самого А. С. Яковлева эта авария имела печальные последствия. Его вместе с коллективом КБ выселили в помещение кроватной мастерской на Ленинградском шоссе. Именно там были созданы широко известные учебные самолёты УТ-1 и УТ-2 и это при том, что с кроватной мастерской требовали план и по выпуску основной продукции - кроватей! Над А. С. Яковлевым тогда подшучивали, мол, выискался фабрикант - выпускает 10 тысяч кроватей в год и один самолёт.

АИР-7 впервые в нашей авиации продемонстрировал преимущество моноплана перед бипланом.

АИР-8

Двухместный подкосный моноплан-парасоль с пирамидальным шасси.

Спроектирован на основе АИР-4 с незначительными изменениями в схеме. Фюзеляж деревянный, прямоугольного сечения. Двигатель — первоначально НАМИ М-23 мощностью 65 л.с. Позднее из-за неустранимых вибраций вместо него был установлен двигатель Вальтер (60 л.с.), впоследствии заменённый на Сименс (85 л.с.) Постройка самолёта была завершена летом 1933 г. Первый полёт совершён в августе 1933г (лётчик Ю. И. Пионтковский). Испытания в НИИ ГВФ проходили в 1934 г. Построен в одном экземпляре.

АИР-9

Двухместный низкоплан смешанной конструкции. Построен в одном экземпляре. Фюзеляж сварен из стальных труб и дополнительно расчален. Обшивка фюзеляжа — полотняная. Обе кабины закрыты прозрачным фонарём. Двигатель М-11 мощностью 100 л.с. Первый полёт совершён 2 октября 1934 г (лётчик Ю. И. Пионтковский).

Параметр	Показатель
Длина, м	6,97
Размах крыла, м	10,20
Высота самолёта, м	2,60
Площадь крыла, м²	16,87
Двигатели	1 ПД М-11, 100 л.с.
Макс. скорость, км/ч	215
Крейсерская скорость, км/ч	175
Высота полёта, м	6080
Масса пустого, кг	516
Макс. взлётный вес, кг	768
Экипаж	1-2
Дальность полета, км	695

АИР-10

Двухместный низкоплан смешанной конструкции. Построен в одном экземпляре. Фюзеляж сварен из стальных труб и дополнительно расчален. Обшивка фюзеляжа — полотняная. Обе кабины открытые, защищены козырьками. Двигатель М-11 мощностью 100 л.с. Первый полёт совершён 11 июля 1935 г (лётчик Ю. И. Пионтковский).

АИР-12

Двухместный самолёт, предназначенный для полётов на дальность.

Вся конструкция самолёта была предельно облегчена для достижения наилучших результатов. Головки цилиндров двигателя М-11 без обтекателей, шасси убираемое в центроплан, колёса баллонные.

Самолёт был выпущен в июле 1936 г. 21 сентября лётчик Ю. И. Пионтковский в ходе заводских испытаний выполнил на нём беспосадочный перелёт Москва — Харьков — Севастополь — Харьков. 24 октября 1937 г. лётчица В. С. Гризодубова и штурман М. М. Раскова выполнили перелёт Москва — Актюбинск (1444 км по прямой).  Оба перелета были рекордами для этого класса самолётов. 

Лётно-технические характеристики

Параметр	Показатель
Длина, м	7,17
Размах крыла, м	11,00
Высота самолёта, м	2,20
Площадь крыла, м²	15,60
Двигатели	1 ПД М-11, 100 л.с.
Макс. скорость, км/ч	235
Крейсерская скорость, км/ч	212
Макс. взлётный вес, кг	1240
Экипаж	2

АИР-14

Основная статья: УТ-1

АИР-15

АИР-15 (УТ-15) -  гоночный самолёт, разработанный Александром Сергеевичем Яковлевым. Он был одним из немногих яковлевских самолётов про которые практически ничего не известно. АИР-15 представлял собой низкоплан с с крылом профиля Ф. Г. Гласса (безмоментным). Был построен и испытан в начале 1938 года, а затем единственный экземпляр самолёта был передан в ЦАГИ для исследований. 

Параметр	Показатель
Длина, м	5,80
Размах крыла, м	7,30
Высота самолёта, м	2,40
Площадь крыла, м²	9,60
Двигатели	1 ПД М-11, 100 л.с.
Экипаж	1

АИР-16

Легкий многоцелевой самолёт АИР-16 по схеме и внешнему виду повторял АИР-11, но четырёхместный с закрытой кабиной, модифицированным крылом и с двигателем Renault Bengali 6  в 220 л. с. Построен и выведен на аэродром в 1937 году, но в полёт не выпускался из-за отсутствия двигателя.

Лётно-технические характеристики

Параметр	Показатель
Длина, м	7,30
Размах крыла, м	10,20
Высота самолёта, м	2,70
Площадь крыла, м²	17,00
Двигатели	1 ПД Renault Bengali 6, 220 л.с.
Экипаж	4

Невидимый самолёт

Запрос «Невидимый самолёт» перенаправляется сюда; О технологиях снижения заметности военных летательных аппаратов см. Стелс-технология.

«Невидимый самолёт» или «Прозрачный самолёт» (сокр. ПС) — дальнейшее развитие АИР-4, строился бригадой ВАКШС под руководством проф. С. Г. Козлова в 1935 г. Целью проекта было создать самолёт, по возможности незаметный в небе. Отличительной особенностью самолёта была обшивка его поверхностей прозрачным материалом — «родоидом» — органическим стеклом французского производства. Однако, для достижения эффекта невидимости самолёта в полёте одной прозрачной обшивки было недостаточно, — требовалось обеспечить отражение света от поверхностей, которые не были прозрачными. Капот, кабины, колёса, стойки и прочие детали были окрашены белой краской с алюминиевым порошком и отлакированы. Стенки лонжеронов крыла и другие поверхности в конструкции были оклеены родоидом, покрытым изнутри слоем амальгамы, подобно зеркалу. Фермы и раскосы, нервюры, расчалки, ободы и другие части были окрашены серебристо-белой краской. Обшивка из родоида крепилась к каркасу на алюминиевых заклёпках и пистонах. Разработчикам удалось добиться значительных результатов: Самолёт в воздухе быстро исчезал с глаз наземных наблюдателей. Для визуального контроля эффекта невидимости самолёта непосредственно в воздухе были проделаны опыты полётов «Невидимого самолёта» рядом с У-2 на определённом расстоянии. С третьего самолёта оба были засняты на киноплёнку. На кадрах кинохроники изображение самолёта не визуализировалось, а на больших расстояниях не было видно даже пятен. Тем не менее, материал покрытия — родоид — вскоре потускнел, потрескался и эффект невидимости снизился. По окончании испытаний самолёт был разобран и работы по нему прекращены. Проектировался, но не был построен специальный «невидимый» самолёт с каркасом из хромированных труб. Другие, более срочные работы отвлекли изобретателей и конструкторов. Начиналась Вторая мировая война. В дальнейшем, сам вопрос существования данного проекта, в силу его необычности вообще и нетипичного характера для советского и российского авиастроения, неоднократно дебатировался.

Лётно-технические характеристики

Параметр	Показатель
Длина, м	7,11
Размах крыла, м	11,00
Высота самолёта, м	2,70
Площадь крыла, м²	16,50
Двигатели	1 ПД Walter, 60 л.с.
Макс. скорость, км/ч	150
Крейсерская скорость, км/ч	132
Высота полёта, м	4000
Масса пустого, кг	395
Макс. взлётный вес, кг	630
Экипаж	2
Дальность полёта, км	500

Ссылки

• [airfield.narod.ru/map.html Антология Як: обзор конструкции и технических характеристик самолётов Яковлева (до и периода Второй мировой войны), а также чертежи, фотографии и схемы окраски.]
• [www.airwar.ru/enc/law1/air3.html АИР-3]. Уголок неба: авиационная энциклопедия (18 января 2015). Проверено 19 января 2015.
• [www.airwar.ru/enc/law1/air12.html]

Отрывок, характеризующий АИР

Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.