АТ-П

АТ-П
Классификация	бронированный артиллерийский тягач
Боевая масса, т	5,53
Экипаж, чел.	3
Десант, чел.	6
История
Производитель	ММЗ
Годы производства	1954—1962
Годы эксплуатации	1954—1998
Основные операторы
Размеры
Длина с пушкой вперёд, мм	4450
Ширина корпуса, мм	2500
Высота, мм	1660, по кабине
Клиренс, мм	230
Бронирование
Тип брони	стальная катаная, противопульная
Вооружение
Углы ГН, град.	±30
Пулемёты	1 × 7,62-мм СГМ
Подвижность
Тип двигателя	рядный 6-цилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения
Мощность двигателя, л. с.	110—117
Скорость по шоссе, км/ч	53, с нагрузкой
Запас хода по шоссе, км	250—315, с нагрузкой
Удельная мощность, л. с./т	19,9—21,2
Тип подвески	индивидуальная торсионная
Удельное давление на грунт, кг/см²	0,47
Преодолеваемый подъём, град.	38, 24 с нагрузкой
Преодолеваемый ров, м	1,2
Преодолеваемый брод, м	0,7

АТ-П («артиллерийский тягач полубронированный») — советский лёгкий полубронированный гусеничный артиллерийский тягач периода 1950-х годов.

Был разработан в ОКБ Мытищинского машиностроительного завода (ММЗ) в 1951 — 1952 годах и предназначался на роль лёгкого быстроходного тягача переднего края, подобного довоенному Т-20 «Комсомолец». Серийное производство АТ-П осуществлялось ММЗ с 1954 по 1962 год, также на его базе был создан ряд специализированных боевых машин (Артиллерийский подвижной наблюдательный пункт - АПНП-1, АПНП-2)

АТ-П активно применялся Советской Армией ВС СССР в 1950-х—1960-х годах, в основном для буксировки 100-мм полевой пушки БС-3 и орудий дивизионной артиллерии.

Официально АТ-П был снят с вооружения ВС России лишь в 1998 году. В отличие от большинства советской бронетехники подобного класса, сведения о поставках АТ-П другим странам неизвестны, по имеющимся данным, по состоянию на 1976 год тягач состоял лишь на вооружении Советской Армии ВС СССР.

Конструкция

АТ-П имел компоновку с расположением трансмиссионного отделения в лобовой оконечности, объединённого моторного отделения и отделения управления — в лобовой части корпуса за ним и отделения расчёта — в кормовой части. Экипаж тягача состоял из трёх человек: механика-водителя, стрелка и командира расчёта.

Вооружение

Вооружение АТ-П состояло из 7,62-мм пулемёта СГМ, размещённого в правой лобовой части корпуса в шаровой установке, обеспечивавшей ему углы горизонтального наведения ±30°. Боекомплект пулемёта составлял 1000 патронов в 4 лентах, снаряжённых в магазин-коробки.

Двигатель и трансмиссия

На АТ-П устанавливался рядный 6-цилиндровый карбюраторный двигатель жидкостного охлаждения ЗИС-123Ф, развивавший мощность в 110—117 л.с. при 2900—3000 об/мин. Двигатель размещался в отделении управления вдоль продольной оси машины, в правой части отделения, позади места стрелка, размещались водный и масляный радиаторы. Силовой агрегат вместе с главной передачей и механизмами поворота объединялся в конструктивный блок, монтировавшийся на общем подрамнике, установленном в корпусе машины на резиновых подушках, и рассчитанный на быструю замену. Два топливных бака ёмкостью 270 литров размещались в кормовом отделении под сиденьями расчёта.

В состав трансмиссии АТ-П входили:

• Двухдисковый главный фрикцион
• Пятиступенчатая механическая коробка передач
• Коническая главная передача
• Механизм поворота по типу бортовых фрикционов, состоявший из многодисковых бортовых фрикционов сухого трения и ленточных бортовых тормозов
• Однорядные бортовые передачи

Литература

• Е. И. Прочко. Артиллерийские тягачи Советской Армии. — Москва: Моделист-конструктор, 2005. — 32 с. — (Бронеколлекция № 5 (62) / 2005).
• C. F. Foss. Jane's World Armoured Fighting Vehicles. — London: MacDonald & Jane's Publishers, 1976. — 438 p. — ISBN 0-35401-022-0.

Послевоенные БКМ и автомобильная техника военного назначения СССР, Украины и России   

Отрывок, характеризующий АТ-П

«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.