Аана
Страна | |
---|---|
Статус |
Округ |
Административный центр | |
Население (2011) |
21 769 (3-е место) |
Плотность |
112,79 чел./км² (3-е место) |
Площадь |
193 км² |
Часовой пояс | |
Код ISO 3166-2 |
WS-AA |
Аана (самоан. A'ana) — административный округ Самоа. Расположен в западной части острова Уполу, имеется небольшой эксклав (деревня Сатуималуфилуфи), окруженный округом Аига-и-ле-Таи. Площадь округа — 193 км², население 21 769 человек[1] (2011). Административный центр — деревня Леулумоега.
Верховный титул Ааны называется Туи Аана. Титул присуждается вождями Фалеоно (Дом шести) в Леулумоеге. Традиционный парламент Ааны — Фале Аана, который заседает в Нофоалии или Леулумоеге.
Исторически, до тонганского вторжения, округ Аана был одним из доминирующих в Самоа.
Во время тонганской оккупации Аана и Атуа потеряли своё влияние. Однако после изгнания тонганцев влияние было восстановлено. Окончательно позиции Аана были утрачены в XIX веке.
Известные уроженцы
- Афоа Моега Луту (англ. Afoa Moega Lutu), политик Американского Самоа, бывший Генеральный прокурор, адвокат.
Напишите отзыв о статье "Аана"
Примечания
- ↑ [www.citypopulation.de/Samoa.html Перепись населения (2011 год) City Population]
|
Отрывок, характеризующий Аана
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить: