Аа (Ида-Вирумаа)

Деревня Аа Аа Страна ЭстонияЭстония Уезд Ида-ВирумааИда-Вирумаа Волость Люганузе Координаты 59°25′25″ с. ш. 27°09′09″ в. д.59.42361° с. ш. 27.15250° в. д. / 59.42361; 27.15250    Население 190 человек (2000)

Аа (в старых русских документах также Гакгоф, эст. Аа) — деревня на северо-востоке Эстонии на берегу Финского залива в волости Люганузе (уезд Ида-Вирумаа). Первое письменное упоминание о деревне содержится в датской переписи 1241 года.

Главная достопримечательность — особняк поместья Аа, построенный в 1426—1491 гг., в котором сейчас находится дом престарелых. Среди других достопримечательностей — бывший садовый павильон сада (теперь часовня), парк поместья Aa (площадь — 65 000 кв. м.), сосновая роща, лагерь Эстонской Методистской Церкви, песчаные пляжи.

Легенда об особняке

Некогда вокруг Финского залива строилось много летних коттеджей для шведской королевской семьи. По легенде, относящейся к первой половине XVI века, шведская принцесса Кристина и русский принц Алексий здесь встретились и полюбили друг друга, после чего решили вместе убежать. Но их поймали при побеге.

Отец Кристины был сильно разгневан поступком дочери и велел её замуровать вместе с её служанкой, но сделать это таким образом, чтобы их можно было обеспечивать водой и пищей. Кристина долго прожила в заточении, а по ночам сильно кричала. Её привидение по сей день по ночам ходит по зданию и воет. По легенде происхождение названия мызы Аа связано с воем Кристины.

Отрывок, характеризующий Аа (Ида-Вирумаа)

После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.