Абаева, Людмила Николаевна
| Людмила Николаевна Абаева | |
 | |
| Род деятельности: |
поэт, переводчик |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Людми́ла Никола́евна Аба́ева (14 сентября 1951, Кизел — 2 ноября 2012, Москва) — российский поэт, переводчик.
Содержание
Биография
Родилась 14 сентября 1951 года в шахтёрском городе Кизеле Пермской области в семье служащих. После окончания средней школы, жила в Ленинграде, затем в Уфе (Башкирия), работала журналистом. Окончила в 1983 году Литературный институт им. А.М. Горького (поэтический семинар Анатолия Жигулина). Оргсекретарь Правления Союза российских писателей, член Президиума Литературного фонда России. Лауреат Международной Артийской премии. Министерством культуры РФ награждена медалями им. М. Шолохова; им. А. Твардовского. Проживала в Москве.
Умерла 2 ноября 2012 года в Москве.
Творчество
Стихотворения писала с детства, первая публикация – 1969 г. В 1970 году была приглашена на областное совещание писателей в город Пермь. Первый сборник стихотворений – «От зелени до охры» (М., 1983). Книга избранных стихотворений – «Сны и птицы» (М., 2010). Стихи публиковалась в журналах «Новый мир», «Урал», «Мы», «Юность», «Лепта», «День и ночь» (Красноярск), «Меценат и мир» (Рязань), «Город» (Тольятти), «WAIGUO WENYI» (Китай, переводчик Джэн Тиу), «Радуга» (Эстония), «Брега Тавриды» (Крым), «Новый мир» (Армения); в газетах «Литературная Россия», «Литературная газета», «День Литературы», «Общеписательская литературная газета»; а также в альманахах и коллективных сборниках. Стихи переведены на иностранные языки. Переводы с грузинского опубликованы в книге «Рифмы солнечных лучей: Современные поэты Грузии» (М., 2011). Автор и руководитель проекта антологии стихотворений «Прекрасны вы, брега Тавриды: Крым в русской поэзии» (М., 2000); автор-составитель антологии современной русской прозы и поэзии в двух томах «Лёд и Пламень» (М., 2009); руководитель проекта книги избранных произведений Евгения Блажеевского «Монолог» (М., 2005). Творчество Людмилы Абаевой получило высокую оценку известных русских поэтов Анатолия Жигулина и Владимира Соколова, прозаика и философа Юрия Мамлеева, литературных критиков Льва Аннинского, Станислава Джимбинова, Павла Басинского, Киры Сапгир (Франция).
Сочинения
Сны и птицы: Стихи / Предисл. С. Джимбинова. — М., 2010.
Напишите отзыв о статье "Абаева, Людмила Николаевна"
Литература
- Джимбинов С. Сновидческие птицы // Литературная Россия, № 28, 11 июля 2008
- [www.ng.ru/lit/2010-07-15/7_pins.html Сапгир К. Пальцы ветра // НГ-EXLIBRIS.], № 144, 15 июля 2010
- Аннинский Л. Тихое чудо // Дружба народов, № 11, 2010
- Устинов В. По тропе книги // Общеписательская литературная газета, № 3, 2010
- Стрелец В. Четвёртое измерение поэзии // Город (Тольятти), № 30, 2011
- Валенчиц О. Если два человека… // Город (Тольятти), № 30, 2011
- Вельможин В. В живые объятья простора // Шелковчанка (Щёлково, Московской обл.), № 16, 2011
- Мамлеев Ю. И жизнь — огромнее, чем разум // День Литературы, № 7 (177), июль, 2011.
Ссылки
- [magazines.russ.ru/authors/a/abaeva// Абаева Л. в «Журнальном зале»]
- [www.ng.ru/lit/2010-07-15/7_pins.html// Сапгир К. Пальцы ветра]
- [www.smolensklib.ru/pisateli/almanah/5.2006/stran/abaeva.htm// Смоленское отделение СРП]
Отрывок, характеризующий Абаева, Людмила Николаевна
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
