Абаев, Шамиль Бекмурзаевич
| Шамиль Бекмурзаевич Абаев | |
| осет. Абайты Бекмурзайы фырт Шамил | |
 | |
| Место рождения: |
село Христиановское (ныне — город Дигора, Северная Осетия) |
|---|---|
Шами́ль Бекмурза́евич (Бекмарзаевич) Аба́ев (осет. Абайты Бекмурзайы фырт Шамил; род. в 1878 году в селении Христиановское, ныне селение Дигора Дигорского района Северной Осетии — умер 8 ноября 1940 года в Владикавказе) — осетинский советский поэт и революционер.
Содержание
Биография
В 1889 году окончил сельскую школу. В 1900—1905 годах работал в своем селении приказчиком по приему кукурузы.
Свою активную революционную деятельностью начинает с 1904 года и принимает участие в революционных событиях Северной Осетии в 1905—1907 годах.
С 1910 по 1917 год работал учителем в школах Северной Осетии.
В 1917 году Шамиль Абаев становится организатором подпольной большевистской организации «Кермен» в своем родном селе Христиановское и вступает в Коммунистическую партию.
В 1919 году на подпольной партийной конференции был избран председателем окружкома осетинской организации РКП(б). После установления Советской власти в Северной Осетии занимал различные политические должности.[1]
В 1935 году был создан Республиканский институт усовершенствования учителей (РИУУ) и Шамиль Абаев был назначен его первым руководителем.[2][3]
8 ноября 1940 года Шамиль Бекмурзаевич Абаев скончался в Владикавказе.
Его правовая реабилитация состоялась в 1956 году, в партийная лишь в 1991 году.
Во Владикавказе сохранился дом, в котором Абаев занимался своим творчеством (пр. Мира, 21)[5]
Творчество
Первые произведения Шамиля Абаева появились в печати в 1907 году в газете «Ног цард», но свою творческую деятельность свои первые стихи он написал 1902. До установления Советской власти в Северной Осетии творчество поэта носило явный революционный характер. Так же им написаны стихи, посвященные памяти Коста Хетагурова, Блашка Гуржибекова, творчество которых он высоко ценил. Абаев написал 2 рассказа «Темурковы» («Темурухътэ» и «Канцау» («Хъанцау»)и перевел на осетинский язык популярную пролетарскую песню «Варшавянка» (опубликована в газете «Кермен», 1920, № 15). Помимо этого к дореволюционному периоду творчества Абаева относятся сохранившиеся рукописи драматической трилогии, посвященной революционным событиям в Осетии, происходивших с 1905 по 1907 год. Пьесы ставились на любительской сцене.
После революции Шамиль Абаев пишет стихи о Ленине, Марксе, 1 мае и т. д.[1]
Напишите отзыв о статье "Абаев, Шамиль Бекмурзаевич"
Примечания
- ↑ 1 2 [osetins.info/2007/10/26/shamil-abaev-1878-1940.html Сайт «Осетия и Осетины»]
- ↑ [www.iriston.com/books/bzarov_shool/bzarov_-_istor_ost_shool.htm#1.0 Бзаров Р. С. Очерки истории Осетинской школы. Журнал «Историко-филологический архив», 2005, № 3]
- ↑ [soripkro.osedu.ru/2.html История ВУЗа]
- ↑ [lists.memo.ru/d1/f4.htm Список жертв политического террора в СССР]
- ↑ [ossetia.ru/ir/places/detail.php?ID=923 Памятные места Северной Осетии]
Литература
- Абаев Шамиль Бекмарзаевич// Бибоева И. Г., Кизиты М. Р., Писатели Осетии, библиографический справочник, Владикавказ, Ир, 2015, стр. 57 — 58, ISBN 978-5-7534-1499-01
Ссылки
- [abaev-a.ru/deyateli_nauki/prepodavateli/abaev_schamil_bekmyrzaevich/index.htm Информационный сайт Абаевых]
Отрывок, характеризующий Абаев, Шамиль Бекмурзаевич
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
