Абаза, Владимир Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Николаевич Абаза́
Володи́мир Микола́йович Абаза́
Дата рождения

10 декабря 1873(1873-12-10)

Дата смерти

1931(1931)

Принадлежность

Российская империя Российская империя
Украинская Народная Республика Украинская Народная Республика

Род войск

пехота

Годы службы

1894—1921

Звание

подполковник

Командовал

1-я стрелецко-казацкая дивизия
Армии УНР

Сражения/войны

Первая мировая война
Революция и Гражданская война на Украине

Награды и премии

Владимир Николаевич Абаза́ (10 декабря 1873—1931) — военный деятель Украинской Народной Республики, подполковник Армии УНР.



Биография

Из дворян Екатеринославской губернии. С июня 1894 года — на военной службе: вольноопределяющийся 2-го разряда Керчь-Еникальского 135-го пехотного полка. Затем с 1895 года служил в Перекопском резервном батальоне.

В 1899 году окончил по 2-му разряду Одесское пехотное юнкерское училище, выпущен подпрапорщиком в Либавский 6-й пехотный полк.

В декабре 1907 года переведен в Симферопольский 133-й пехотный полк, базировавшийся в Екатеринославе, в составе которого участвовал в сражениях Первой мировой войны. В чине капитана командовал 5-й ротой Симферопольского полка. 02.04.1915 года принял командование 1-м батальоном полка.

Награждён всеми орденами до Святого Владимира IV степени с мечами и бантом, а также Георгиевским оружием (14.02.1915 года, за бой 05.12.1914).

24 августа 1915 года попал в плен к австрийцам. Находясь в плену, был произведён российским командованием в чин подполковника.

После революции в России, с начала 1918 года принял участие в создании 1-й стрелецко-казацкой дивизии, формировавшейся из российских военнопленных украинского происхождения, в основном, содержавшихся в австрийских лагерях.

С октября 1918 года — командир 4-го (Сирожупанного) полка 1-й стрелецко-казацкой дивизии Армии УНР. Во время мятежа Директории УНР дивизия перешла на её сторону и временно была увеличена до 6 тысяч. (командир — атаман Палий, позднее с 19.11.1918 года — В. Н. Абаза). С декабря 1918 участвовала на Черниговщине в боях против 1-й украинской советской дивизии. С 17.01.1919 года — помощник начальника «серожупанной» дивизии.

С 12.03.1919 года — вновь на посту командира дивизии. При передислокации дивизии на Правобережную Украину почти половина бойцов 1-й казацко-стрелковой (Серожупанной) дивизии дезертировала. Из остатков была создана Серая дивизия под командованием генерала А. Пузицкого, которая участвовала в боях против большевистских войск на Правобережной Украине.

В апреле 1919 года на базе воинских частей Серой дивизии был сформирован корпус в составе двух дивизий под командованием генерала Ильи Мартынюка. Корпус участвовал в боях против польской армии. В середине мая 1919 корпус понёс тяжелые потери, большое количество казаков и старшин попали в польский плен.

16 мая 1919 года под Луцком Абаза оказался в плену у поляков. Командование Действующей армии УНР назвало В. Абазу одним из виновников, так называемой, луцкой катастрофы.

Находился он в польских лагерях для интернированных в Вадовицах и Ланцуте. В 1920 году стал начальником сборной станицы пленных военнослужащих украинского происхождения в Ланцуте.

20 апреля 1921 года был назначен командиром 45-го стрелкового куреня 5-й Херсонской дивизии Армии УНР. В ходатайстве о повышении его в звании до полковника было отказано из-за причастности к Луцкой катастрофе украинской армии.

В 1920-х годах жил в эмиграции в Польше. Дальнейшая судьба В. Абазы — неизвестна.

Напишите отзыв о статье "Абаза, Владимир Николаевич"

Литература

  • Тинченко Я. Офіцерський корпус Армії Української Народної Республіки (1917—1921): Наукове видання. — К.: Темпора, 2007. — 536 с. ISBN 966-8201-26-4  (укр.)

Отрывок, характеризующий Абаза, Владимир Николаевич

– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.