Абашидзе, Мемед

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Мемед Абашидзе
Вероисповедание:

Ислам, суннитского толка

Род деятельности:

Общественный деятель

Мемед Абашидзе (груз. მემედ აბაშიძე; 18 января 1873 — 1937) — грузинский политический деятель, писатель и меценат. Выдающийся лидер сообщества грузин-мусульман, он был активным сторонником прогрузинской ориентации в Аджарии и одним из архитекторов автономии региона в составе Грузии. Жертва сталинских репрессий.



Биография

Мамед Абашидзе принадлежал влиятельному мусульманскому грузинскому дворянскому роду Абашидзе, правителей Аджарии в Османской империи. После того, как Аджария вошла в состав Российской империи в 1878 году, грузинская интеллигенция начала кампанию, направленную на включение местного сообщества мусульман Грузии в грузинское общество. Отец Мехмеда, князь Ибрагим Абашидзе, был стронником этого движения и помог открыть грузинскую школу в Батуми в 1883 году. Рождённый в Батуми, во время турецкого правления, Мехмед учился в этой школе. В то же время он получал традиционное образование на дому. Свободно владел несколькими языками, он начал переводы с арабских, персидских и турецкий работ на грузинский язык и написал первый учебник грузинского на арабском языке и первый турецкий перевод известной средневековой грузинской эпической поэмы «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели (рукопись этого перевода был потеряна в 1930-х). Кроме того пьесы Абашидзе ставились в недавно открывшемся Батумском драматическом театре.

Во время русской революции 1905 года он стал участвовать в политической жизни Грузии. Его брат, Аслан Абашидзе, был командиром одного из революционных отрядов. С 1904 по 1908 года он был членом Социалистической партии федералистов Грузии и выступал за прогрузинскую ориентации среди мусульман Аджарии.

В 1908 году российские гонения заставили его бежать в Османскую империю, где он был арестован. Повторно, в Аджарии, в 1913 году он был заключен в тюрьму в царской полиции и в конечном итоге сослан в Сибирь. Имея запрет на возврат в Батуми, он остался в Тбилиси после его освобождения и руководил Комитетом грузинских мусульман в районе Батуми. Февральская революция 1917 года в России, позволила ему вернуться в его родную Аджарию, где его Комитет быстро превратился в оппозиционный к возрождающемуся пантюркисткому движению и попытался объединить грузин, христиан и мусульман.

В ноябре 1917 года он был избран в Национальный совет Грузии. Во время турецкой оккупации Батуми в 1918 году он остался в регионе и был арестован за критику властей Турции. Он бежал из тюрьмы Трапезунда позднее в этом году и приветствовала провозглашение независимой Демократической Республики Грузии в мае 1918 года. Когда англичане установили контроль над Батуми от османов в декабре 1918, Абашидзе вернулся в город и организовала конгресс народа Аджарии, который выступает против британского правительства установлен во главе российской курсант Маслова. Движение заставило британской военной администрации организовать местные парламентские выборы 31 августа 1919 года. Абашидзе стал Председателем вновь избранного Меджлис (Национальное собрание), который должен был вскоре стать ареной жаркой борьбы между про-грузинской и турецко-ориентированной группировкой. Абашидзе вновь начал проводить кампании, требующие включения Аджарии в Грузию с автономным статусом, критикуя попытки союзников превратить Батуми в свободный порт. После эвакуации британцев грузинская армия вступила в Батуми 8 июля 1920 года, однако вопрос об автономии Аджарии по-прежнему остается открытым. Когда Красная армия оккупировала Грузию в феврале-марте 1921 года, Абашидзе ушел в отставку с своего поста в Меджлис и выбрал политику примирения с большевистским режимом. Он стал членом революционного комитета Батуми района и принял участие в подготовке проекта первой Конституции Аджарская АССР. Хотя советские власти были по прежнему подозрительны к Абашидзе, он по-прежнему хорошо лечился и получал пенсию, за что вероятно надо сказать спасибо его прежним связям с Иосифом Сталиным, который работал в Батуми в начале XX века. В 1935 году он стал главой Аджарской секции Союза писателей Грузии. В ходе Великой чистки однако, он был арестован по сфабрикованному обвинению в государственной измене и казнен в том же году. Члены его семьи также были репрессированы. Абашидзе был реабилитирован только в 1957 году.

Внук его брата Аслана Абашидзе, в 1990-х стал авторитарным правителем Аджарии и был свергнут в 2004 году, вскоре после революции роз в Грузии.‎

Напишите отзыв о статье "Абашидзе, Мемед"

Отрывок, характеризующий Абашидзе, Мемед

– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.