Таратута, Аба Яковлевич

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Аба Я́ковлевич Тарату́та — один из лидеров отказников в России до отъезда в Израиль в конце 1980-х гг.

Жил и работал в Ленинграде. По образованию математик, работал в Пулковской астрономической обсерватории астрономом.

После подачи документов на выезд был выгнан с работы и был вынужден работать оператором газовой котельной. На своей квартире им был организован нелегальный ульпан и семинар по еврейской истории. Аба Таратута был организатором распространения еврейского самиздата, в первую очередь, «Ленинградского еврейского альманаха». За эту нелегальную деятельность не один раз приглашался для «превентивных бесед» в городскую прокуратуру и КГБ.

После проведенного перед Смольным пикета получил разрешение на выезд. После отъезда Абы Яковлевича Таратуты отказное движение возглавил Борис Кельман. В настоящее время Аба Таратута живет в Хайфе.

Отрывок, характеризующий Таратута, Аба Яковлевич

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.