Аббасов, Мазаир Гамид оглы

Мазаир Аббасов
азерб. Məzahir Abbasov
Дата рождения:	15 декабря 1918(1918-12-15)
Место рождения:	Маштага
Дата смерти:	2002(2002)
Место смерти:	Баку
Страна:	Азербайджан Азербайджан
Научная сфера:	история
Место работы:	Институт истории Академии наук Азербайджана
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Известен как:	военный лётчик времён Великой Отечественной войны, автор ряда монографий про историю войны
Награды и премии:

Мазаир Гамид оглы Аббасов (азерб. Məzahir Həmid oğlu Abbasov) — азербайджанский учёный, историк, участник Великой Отечественной войны, военный лётчик.

Биография

Мазаир Гамид оглы Аббасов родился 15 декабря 1918 года в селе Маштага близ Баку в семье знатного человека Гамида Аббасова. В 1939 году был призван в ряды Красной Армии, и решил стать лётчиком. После трёх лет учёбы в 1940 году в звании лейтенанта был направлен командиром расположенного в Крыму звена Черноморского флота ВМФ.

Война

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война и Мазаир Аббасов с первых дней войны совершал боевые вылеты на своём дальнем бомбардировщике ДБ-3ф на военные части и стратегические военные объекты противника. Сражался на Севастопольском, Одесском и Кавказском фронтах. Всего Аббасов совершил более 30 удачных боевых вылетов.

Своё первое задание на военные объекты врага командир звена Аббасов получл 23 июня 1941 года — нанести удар по румынскому порту Констанца. Под ударами зениток противника звено Аббасова, сбросили все бомбы по целям. Однажды при выполнении боевого задания на звено Аббасова напали немецкие истребители. С поврежденным мотором Аббасов сбил один «мессершмитт». Когда оба мотора его машины вышли из строя, Мазаир посадил самолет на воду и в течение шести суток экипаж добирался до своих. Народный поэт Азербайджана Самед Вургун посвятил Мазаиру Аббасову стихотворение «Отважный сокол».

31 августа 1941 года в одном из боёв над Чёрным морем самолёт Аббасова был подбит. Аббасову удалось посадить горящий самолёт на побережье Крымского полуострова. Раненых членов экипажа и находившегося без сознания Мазаира Аббасова доставили в военный госпиталь. Аббасова вытащил из самолёта штурман Зимницкий. По личному указанию Мир Джафара Багирова Мазаира Аббасова доставили поездом в Баку. В бакинском военном госпитале возникли трудности с разбинтованием Аббасова из-за застывшей крови. Узнав о том, что в бакинский госпиталь доставили Аббасова, туда приехал председатель ЦК КП Азербайджана Азиз Алиев. Будучи по профессии хирургом, Алиев поручил врачам поместить Аббасова в ванную, после чего тому стало лучше. Через несколько месяцев Мазаир Аббасов был выписан. Его левая рука выгорела полностью, а правая — частично. С тех пор Мазаир Аббасов больше не летал. В 1942 году был уволен из армии.

1 марта 1945 года лётчик 2-го минно-торпедного полка Черноморского флота леётенант Мазаир Аббасов был награждён медалью «За оборону Одессы». За доблесть и мужество, проявленные на войне, Аббасов был награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени, 14 медалями, среди которых также «За оборону Севастополя» и «За оборону Кавказа»..

Научная деятельность

С 1942 года Мазаир Аббасов работал в советских и партийных органах Баку и районов Азербайджанской ССР. После войны был заместителем председателя Бакинского городского исполнительного комитета, председателем Орджоникидзевского райисполкома, заместителем председателя Наримановского РИК, в 1955 году избирался депутатом Верховного Совета Азербайджанской ССР ряда созывов. После, в 1963 году, был принят на работу в Институт истории Академии наук Азербайджана. На тему о Великой Отечественной войне защитил кандидатскую диссертацию. В 1960 году была издана его первая книга «Компартия Азербайджана в борьбе за усиление помощи фронту». Будучи сотрудником Института истории, Аббасов написал ряд книг, посвященных подвигу азербайджанского народа в годы войны, написал книгу о подвигах боевых летчиков «На крыльях мужества». В одном из очерков «Жизнь, отданная Родине» Аббасов писал об азербайджанском летчике Гусейнбале Aлиeве, с которым некогда учился в параллельных классах бакинской школы № 39 и закончил одно и то же Ейское авиационное училище.

В 1967 году Аббасов опубликовал монографию «Баку в годы Великой Отечественной войны», на основе которой была защищена его докторская диссертация. В 1990 году была издана его вторая крупная монография «Бакинская городская партийная организация в 1941—1945 годы», в которой Мазаир Аббасов, ссылаясь на исторические документы, доказал, что главным источником топлива СССР в годы войны была бакинская нефть.

Мазаир Аббасов также составил и опубликовал сборники документов «Азербайджанская ССР в период Отечественной войны», «Ветераны вспоминают» (1985), «Слава и бессмертие» (1987). Всего издал три крупные монографии, 10 книг. Также руководил изданием сборника «Памятники истории и культуры Азербайджанской ССР». Также Аббасов был соавтором VII последнего тома издания «История Азербайджана». Дважды Мазаир Аббасов был награждён Почётными грамотами Верховного Совета Азербайджанской ССР

Много лет Аббасов возглавлял совет ветеранов Сабаильского района города Баку. Президент Азербайджана Гейдар Алиев наградил Аббасова орденом «Слава». В 1995 году по случаю 50-летия победы над фашизмом в составе делегации участвовал в праздничных торжествах Лондоне, Париже и Москве.

За два года до смерти Мазаир Аббасов издал книгу о жизни и деятельности одного из первых шейх уль-исламов Азербайджана Абдуссаламе Ахундзаде и его последователе Ахунд-аге Ализаде.

Семья

Мазаир Аббасов был женат на Сугре ханым. У него было двое сыновей и дочери. При жизни у него было пять внуков и правнучка.

Отрывок, характеризующий Аббасов, Мазаир Гамид оглы

Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.