Аббас, Сохайль

Сохайль Аббас
Личная информация
Пол	мужской
Гражданство	Пакистан Пакистан
Дата рождения	9 июня 1975(1975-06-09) (48 лет)
Место рождения	Карачи, Пакистан
Рост	178 см
Вес	80 кг

Спортивные награды
Хоккей на траве
Азиатские игры
Бронза	Бангкок 1998	мужчины
Золото	Гуанчжоу 2010	мужчины
Трофей чемпионов
Серебро	Лахор 1998	мужчины
Бронза	Кёльн 2002	мужчины
Бронза	Амстельвен 2003	мужчины
Бронза	Лахор 2004	мужчины

Сохайль Аббас (араб. سہیل عباس‎; 9 июня 1975, Карачи, Пакистан) — пакистанский хоккеист на траве, участник трёх летних Олимпийских игр, победитель Азиатских игр 2010 года, многократный призёр Трофея чемпионов, лучший бомбардир в истории мирового хоккея на траве.

Спортивная биография

Сохайль Аббас родился в спортивной семье. Его отец в своё время являлся довольно успешным игроком в крикет, а дядя Сафдар Аббас был игроком национальной сборной Пакистана по хоккею на траве и принимал участие в Кубке мира 1974 года. Сохайль с детства стал заниматься хоккеем на траве и в 1996 году Аббас стал привлекаться в молодёжную сборную страны. В основной сборной Пакистана Аббас дебютировал в феврале 1998 года. Первое время он изредка выходил на замену, но вскоре всё чаще стал выходить в основном составе. В 1998 году Аббас стал бронзовым призёром летних Азиатских игр, а также серебряным призёром Трофея чемпионов. В 1999 году Аббас установил мировой рекорд, забив за один календарный год 60 голов в рамках международных соревнований.

В 2000 году Аббас дебютировал на летних Олимпийских играх в Сиднее. По итогам предварительного раунда сборная Пакистана заняла 1-е место в своей группе, при этом обыграв сборную Великобритании 8:1. В полуфинале пакистанцы в упорной борьбе уступили сборной Южной Кореи 0:1. В матче за 3-е место сборная Пакистана не смогла оказать достойное сопротивление хозяевам турнира австралийцам и уступила 3:6. Аббас, забив 8 голов, стал одним из лучших бомбардиров турнира. 1 июля 2004 года, в поединке против сборной Нидерландов Аббас сыграл свою 200-ю игру в составе сборной Пакистана, став седьмым хоккеистом в истории страны, кто смог преодолеть эту отметку.

На летних Олимпийских играх 2004 года в Афинах Сборной Пакистана совсем немного не хватило, чтобы пробиться в полуфинал соревнований. В классификационном раунде место пакистанцы последовательно победили сборные Индии (3:0) и Новой Зеландии (4:2) и заняли итоговое 5-е место, а Аббас с 11-ю голами стал лучшим бомбардиром олимпийского турнира. В декабре 2004 года, после окончания Трофея чемпионов, где сборная Пакистана в третий раз подряд завоевала бронзовую медаль, Аббас принял решение завершить выступления в составе национальной сборной. Летом 2005 года Аббас вместе с партнёром по сборной Васимом Ахмадом уехал в играть в Европу в голландский «Роттердам». 6 июля 2006 года Аббас объявил о возвращении в сборную Пакистана. В 2010 году Аббас покинул Нидерланды и перешёл в малайзийский клуб «Куала-Лумпур». В том же году Аббас стал чемпионом летних Азиатских игр, проходивших в китайском Гуанчжоу.

В 2012 году Аббасу было доверено право нести флаг Пакистана на церемонии открытия летних Олимпийских игр 2012 года в Лондоне. Сами же Игры сложились для хоккейной сборной Пакистана не очень удачно. На групповом этапе пакистанцы заняли лишь 4-е место и вынуждены были играть за 7-е место против сборной Южной Кореи. Поединок выдался упорным, но сборная Пакистана смогла вырвать победу 3:2, при этом уступая в счёте после первого тайма 1:2. Для Аббаса турнир также не задался, в отличие от прошлых игр пакистанский хоккеист забил всего 3 мяча. Всего за сборную Пакистана Аббас сыграл в 350 матчах, в которых забил 348 голов. Большинство голов Аббас забил при розыгрыше штрафного углового удара.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ab/sohail-abbas-1.html Сохайль Аббас] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Аббас, Сохайль

Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.