Аббатство Райнау

Монастырь
Аббатство Райнау нем. Kloster Rheinau
Страна	Швейцария
Кантон, община	Цюрих, Райнау
Конфессия	католицизм
Епархия	епископство Констанц → епископство Кур
Орденская принадлежность	бенедиктинцы
Первое упоминание	844
Дата основания	778
Дата упразднения	1862
Известные насельники	Финтан
Статус	упразднено
Состояние	сохранилось в состоянии XVIII века

К:Википедия:Ссылка на Викисклад непосредственно в статье

Аббатство Райнау (нем. Kloster Rheinau) — посвящённый Деве Марии и св. Финтану бывший бенедиктинский монастырь, расположенный на острове посреди Рейна в современной швейцарской общине Райнау в кантоне Цюрих.

Первое письменное упоминание о монастыре на рейнском острове встречается в 844 году, при этом уже в 858 году Людвиг Немецкий возвысил обитель до имперского аббатства, что означало, в первую очередь, иммунитет против территориальных посягательств местных дворянских родов и право свободно выбирать настоятеля. Знаковой фигурой этой периода истории монастыря был, безусловно, ирландский по происхождению отшельник Финтан, проведший здесь более 20 лет. Возможно, именно это обстоятельство побудило констанцского епископа Соломона II обратить на аббатство своё особое внимание.

В 1114 году была освящена большая монастырская базилика в романском стиле, и около 1120 года основан архив, большая часть документов которого дошла до наших дней.

В поисках защиты от агрессивной территориальной политики графов Зульца аббатство заключило в 1455 году договор о защите со Швейцарским союзом, фактически передав ему права монастырского фогта.

Распространение идей Реформации — прежде всего, из близкого и в экономическом и военном плане сильного Цюриха — не обошло стороной и Райнау, приведя в 1529 году к закрытию монастыря. Однако, уже в 1532 году монахи вновь заселили аббатство, ставшее одним из важных центров Контрреформации.

В XVIII веке, при аббате Герольде II Цурлаубене (нем. Gerold II. Zurlauben) монастырь пережил свой последний период расцвета. По планам Каспара Моосбруггера (нем. Caspar Moosbrugger, 1656—1723) в барочном стиле были перестроены церковь Девы Марии (освящена в 1710 году) с её типичными башенными навершиями, и здания конвента (до 1744 года).

В эпоху Наполеоновских войн монастырь был распущен в 1798 году, однако снова открыт уже в 1803 году, после заключения акта посредничества. При этом аббатство вместе с выросшим по соседству городом Райнау было присоединено к восстановленному кантону Цюрих.

Либеральные реформы 1830-х годов полностью подчинили монастырь кантональным властям, в 1836 году законодательно запретившим приём новых послушников. Наконец, в 1862 году кантональный совет Цюриха постановил упразднение аббатства. Ввиду этих событий, последний аббат Леодегар фон Урсвиль-Хохдорф передал свой посох вновь основанному швабскому аббатству Бойрон на верхнем Дунае; средневековый готический посох был передан основанному в 1854 году американскому архиаббатству св. Мейнарда (Индиана).

В дальнейшем в зданиях аббатства с 1867 по 2000 годы располагалась психиатрическая клиника.

В настоящее время здесь открыт музыкальный центр нем. Musikinsel Rheinau, и часть помещений используется католическим сообществом нем. Spirituelle Weggemeinschaft.

Литература

• Gubler, Hans Martin: Klosterkirche Rheinau. (Schweizerische Kunstführer, Band 663). Hrsg. Gesellschaft für Schweizerische Kunstgeschichte GSK. Bern 1999, ISBN 3-85782-663-0.
• Pfaff, Maurus: Das alte Hochrheinstift Rheinau und das neue Beuron. 778 Rheinau-Jubiläum 1978. Beuron, Beuroner Kunstverlag, 1979. (= Erbe und Auftrag, 55)
• Sennhauser, Hans Rudolf u. a.: Die Klosterkirche Rheinau III — Frühe Geschichte, Bau und Ausstattung bis in die barocke Zeit. Monographien der Zürcher Denkmalpflege, Band 6. Egg bei Zürich 2007, ISBN 978-3-905681-28-4.
• Wohlleben, Marion u. a.: Die Klosterkirche Rheinau I — Der Bau und seine Restaurierung. Monographien der Zürcher Denkmalpflege, Band 2. Egg bei Zürich, ISBN 3-905647-71-0.

Отрывок, характеризующий Аббатство Райнау

– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.