Букарам, Абдала
| Абдала Букарам исп. Abdalá Bucaram<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 10 августа 1996 — 6 февраля 1997 | |||
| Предшественник: | Сиксто Дюран Бальен | ||
| Преемник: | Фабиан Аларкон | ||
| |||
| 1984 — 1985 | |||
| Рождение: | 4 февраля 1952 (72 года) Гуаякиль, Эквадор | ||
| Партия: | Эквадорская партия рольдосистов | ||
| Награды: |
| ||
Абдала Хайме Букарам Ортис (исп. Abdalá Jaime Bucaram Ortiz; род. 4 февраля 1952, Гуаякиль) — эквадорский государственный и политический деятель, президент Эквадора в 1996—1997. За время президентства получил прозвище «Эль Локо» (исп. El Loco, букв. сумасшедший)[1]; в 1997 подвергнут импичменту Эквадорским национальным конгрессом по обвинению в «умственной неполноценности».[2][1]
Биография
Родился в Гуаякиле в семье ливанских иммигрантов — его дядя Ассад был мэром Гуаякиля, а сестра Марта была замужем за президентом Рольдосом. Занимался лёгкой атлетикой: в частности, представлял Эквадор на Летних олимпийских играх 1972 в Мюнхене в барьерном беге и служил знаменосцем сборной. Получил юридическое образование; был шефом полиции провинции Гуаяс и президентом местного футбольного клуба «Барселона»[3], прежде чем начал политическую карьеру. Участвовал в президентских выборах от основанной им Эквадорской партии рольдосистов в 1988, 1992 и 1996, когда одержал победу над кандидатом от Социал-христианской партии Хайме Неботом.
Президентство
На посту президента Букарам пытался продолжить приватизацию, начатую в 1980 президентом Уртадо, однако многочисленные коррупционные скандалы (связанные с именами бывших президента Дюрана-Бальена и вице-президента Дахика), последствия мексиканского экономического кризиса и неолиберальные экономические реформы, начатые бывшим министром экономики Аргентины Доминго Кавальо, приглашённым в Эквадор после отставки, привели к социальному кризису и отставке Букарама большинством голосов (44 за и 34 против, с формулировкой «за умственную неспособность управлять страной») Эквадорским национальным конгрессом, несмотря на то, что Конституционный суд признал его решение незаконным (для проведения процедуры импичмента необходимо было две трети голосов членов парламента).[3]
После отставки получил политическое убежище в Панаме.
Напишите отзыв о статье "Букарам, Абдала"
Примечания
- ↑ 1 2 [articles.latimes.com/1997-02-12/news/mn-27924_1_interim-president Congress' Leader Assumes Presidency] February 12, 1997.
- ↑ [apps.asambleanacional.gob.ec/proleg/publico/navegar/navegar_documento.asp?codigo=I-97-065-R&path=/autenticos/1996-1997&numero=1&hojas=3&tipo=AUT&defWidth=992&serial=2396 DECLARAR LA INCAPACIDAD MENTAL PARA GOBERNAR DEL ABOGADO ABDALA BUCARAM ORTIZ. Auténtico I-97-065-R]. Проверено 30 сентября 2013.
- ↑ 1 2 [www.cidob.org/es/documentacion/biografias_lideres_politicos/america_del_sur/ecuador/abdala_bucaram_ortiz Abdalá Bucaram Ortiz]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Букарам, Абдала
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
