Абдикация

Абдика́ция (лат. abdicatio) — добровольное отречение от престола, отказ от власти, должности или сана.

Как указывается в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона», наиболее известными в новой истории явились следующие добровольные отречения от престола: императора Священной Римской империи Карла V Габсбурга (1556), королевы Христины Шведской (1654), испанского короля Филиппа V (1724), голландского короля Людовика Бонапарта (1810), сардинских королей Карла Эммануила, Виктора Эммануила и Карла Альберта (1802, 1821, 1849), короля Амадея Испанского (1873); в Германии короля Людвига I Баварского (1848), герцога Иосифа Саксен-Альтенбургского (1848) в пользу его брата, князя Гогенцоллернского (1849) в пользу Пруссии, герцога Бернгарда Саксен-Мейнингенского (1866) в пользу его сына Георга. Не совсем добровольно отрёкся от престола Виллем I, король нидерландский (1840).

Под влиянием внешних сил были вынуждены отречься от престола польские короли Август II Сильный (1706), Станислав Лещинский (1738) и Станислав Август Понятовский (1795), испанский король Карл IV (1808). Дважды отрекался от престола Наполеон Бонапарт — 11 апреля 1814 года после вступления войск антифранцузской коалиции в Париж и 22 июня 1815 года после поражения при Ватерлоо.

Французский король Карл X в условиях революции предпочёл отречься от престола (1830) и потребовал тотчас же отречения также от старшего своего сына Луи-Антуана, герцога Ангулемского (который в течение 20 минут формально был королём Людовиком XIX).

Недобровольные отречения от престола чаще всего бывали последствиями народных восстаний. Монархи, не желавшие формально отречься от своих прав, подвергались изгнанию из страны.

XX век

Первая мировая война в Европе привела к череде буржуазно-демократических революций и отречений европейских монархов. Первым в 1917 году стал российский император Николай II, который отрёкся от престола за себя и своего сына в пользу своего брата великого князя Михаила Александровича, который, однако, отказался вступить на престол.

В 1918 году в результате Ноябрьской революции прекратила своё существование Германская империя. Германский император и король Пруссии Вильгельм II 10 ноября бежал из страны в Нидерланды, где нашёл себе последний приют в изгнании. 28 ноября Вильгельм подписал официальный акт об отречении от обоих престолов.

Карл I, последний император Австро-Венгрии, король Чехии и Венгрии, после распада Австро-Венгрии в ноябре 1918 года объявил, что «отстраняется от управления государством» (подчёркивая, что это не является отречением от престола). В марте 1921 года он сделал первую попытку вернуть венгерский престол мирным путём, но из-за влияния Антанты реставрация Габсбургов не была осуществлена. В октябре 1921 Карл, в попытке вернуть престол, дошёл со своими вооружёнными сторонниками почти до Будапешта, но был арестован и сослан на остров Мадейра, где в марте 1922 года скончался.

Болгарский царь Фердинанд I после поражения в Первой мировой войне отрёкся от престола в пользу сына Бориса III и покинул страну.

В 1936 году произошло единственное в британской истории добровольное сложение полномочий британским монархом — король Эдуард VIII отказался от трона, чтобы жениться на разведённой американке Уоллис Симпсон, несмотря на возражения британского правительства, Британского содружества наций, королевской семьи и Англиканской церкви.

В 1945—1947 годы монархи восточноевропейских государств, оказавшихся по завершении Второй мировой войны в сфере влияния СССР (король Югославии Пётр II, царь Болгарии Симеон II и король Румынии Михай I), были низложены и вынуждены эмигрировать в результате социалистических революций, однако официально от своего престола не отрекались.

В наши дни

30 апреля 1980 года королева Нидерландов Юлиана в день своего 71-летия подписала акт об отречении от престола в пользу своей старшей дочери, принцессы Беатрикс. Ровно через 33 года 75-летняя королева Нидерландов Беатрикс подписала документ об отречении от престола, передав монархию в руки своего старшего сына Виллема-Александра.

21 июля 2013 года король Бельгии Альберт II подписал акт об отречении от престола в пользу своего сына принца Филиппа.

18 июня 2014 года король Испании Хуан Карлос I подписал акт об отречении от престола в пользу своего сына принца Астурийского Фелипе.

28 февраля 2013 года произошло отречение от престола папы римского Бенедикта XVI. Это решение Бенедикта XVI сделало его первым римским папой, добровольно отрёкшимся от престола, со времён отречения папы Григория XII в 1415 году (с целью преодоления Великого западного раскола). Предыдущее же отречение по собственной единоличной инициативе папы произошло в 1294 году, когда престол покинул престарелый Целестин V. Бенедикт XVI заявил, что причиной такого решения стали возраст и проблемы со здоровьем, не позволяющие ему нести свою службу на должном уровне.

См. также

• Папское отречение

Ссылки

• Абдикация // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Абдикация

Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.