Абдуллаев, Ильяс Керим оглы

Ильяс Керим оглы Абдуллаев Abdullayev İlyas Kərim oğlu
Председатель Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР
23 января 1958 года — 25 ноября 1959 года
Предшественник:	Мирза Аджар оглы Ибрагимов
Преемник:	Сафтар Мамед оглы Джафаров
Министр сельского хозяйства Азербайджанской ССР
1950 года — 1954 года
Рождение:	10 (23) марта 1913(1913-03-23) Агстафа, Елизаветпольская губерния, Российская империя
Смерть:	30 апреля 1985(1985-04-30) (72 года) Баку, Азербайджанская ССР, СССР
Партия:	ВКП (б) с 1939
Образование:	Высшее
Учёная степень:	Академик Академии наук Азербайджанской ССР
Награды:

Ильяс Керим оглы Абдуллаев (10 [23] марта 1913, Акстафа, Елизаветпольская губерния, Российская империя — 30 апреля 1985, Баку, Азербайджанская ССР, СССР) — советский азербайджанский государственный и научный деятель. Академик Академии наук Азербайджанской ССР (1955). Кандидат сельскохозяйственных наук (1939).

Биография

В 1934 г. окончил Азербайджанский сельскохозяйственный институт.

После окончания института работал сначала заведующим сектором, а затем и директором Азербайджанской станции шелководства. С 1942 г. на партийной работе, назначен заведующим сельскохозяйственным отделом ЦК КП Азербайджана. С 1948 г. на работе в правительстве, последовательно занимал должности: с 1948 по 1950 гг. — заместитель председателя СМ Азербайджанской ССР, с 1950 по 1954 гг. — министр сельского хозяйства Азербайджанской ССР, с 1953 по 1954 гг. — заместитель председателя Совета Министров Азербайджанской ССР, с 1954 по январь 1958 гг. — первый заместитель председателя Совета Министров Азербайджанской ССР. С 1958 по 1959 гг. — председатель Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР. С 1959 г. — заведующий отделом генетики и селекции многолетних культур Института генетики и селекции АН Азербайджанской ССР. Председатель Общества генетиков и селекционеров Азербайджана (с 1966).

• Депутат Верховного Совета СССР 3—5-го созывов.
• Депутат Верховного Совета Азербайджанской ССР 2-го, 4 и 5-го созывов.

Научная деятельность

Проводил исследования по вопросам биологии, генетики и селекции многолетних культур. также им установлен закон полиплоидных рядов в наследственной изменчивости, составлена методика определения аутополиплоидии и аллополиплоидии, изучены вопросы экспериментального мутагенеза и др.; выведены 8 сортов винограда (Шараби, Фараши, Атирли, Фикрети и др.). Автор более 350 научных работ, из которых 6 монографий, и 4 изобретений.

Награды

• орден Трудового Красного Знамени
• орден "Знак Почёта".

Ссылки

• [sortov.net/lyudi/abdullaev-ilyas-kerim-ogly.html Виноградство и виноделие]
• [www.biografija.ru/biography/abdullaev-ilyas-kerim-ogly.htm Биографическая энциклопедия]
• [www.knowbysight.info/AAA/00408.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991]

Отрывок, характеризующий Абдуллаев, Ильяс Керим оглы

В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.