Абдулло, Гани
| Гани Абдулло | |
| тадж. Ѓани Абдулло | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: |
СССР |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: | |
Гани́ Абдулло́ (тадж. Ѓани Абдулло, 1912—1984) — таджикский советский драматург и поэт. Заслуженный деятель искусств Таджикской ССР (1965[1]). Лауреат Государственной премии Таджикской ССР им. Рудаки.
Содержание
Биография
Родился 27 февраля (28 марта) 1912 года в Самарканде в семье негоцианта Абдуллоджона Абдулхолика — знатока и ценителя таджикской классической литературы[2]. Ещё в детстве Гани писал пьесы для домашнего театра и сам их ставил[2]. В 1932 году окончил литературный факультет Узбекской педагогической академии. Затем переехал в Сталинабад, где работал в народном комиссариате просвещения Таджикской ССР. В 1934 году вступил в Союз писателей Таджикистана, позже стал его ответственным секретарем. Работал заведующим литературной частью Таджикского театра им. Лахути.
В 1937 году был арестован и Постановлением особого совещания при НКВД СССР от 8 мая 1938 г.[3] осуждён на 10 лет лагерей. Освободился в 1947 году, но в столичный Сталинабад смог вернуться только в 1955, после реабилитации[2]. В 1963 году вступил в КПСС. В 1965 году ему присвоено звание заслуженного деятеля искусств Таджикской ССР. Умер в 1984 году в Душанбе.
Творчество
Литературную карьеру начал как поэт в начале 1930-х годов. Первые его сборники стихов и поэм — «Строки о стройке» (узб. Сатрҳои сохтмон, 1931) и «Именем Веддинга» (узб. Бо номи Веддинг, 1932) — были написаны на узбекском языке и опубликованы в Ташкенте. Первые сборники на таджикском языке — «Голос» (тадж. Садо) и «Два берега» (тадж. Ду сохил) вышли в 1935 году.
С середины 1930-х стал преимущественно работать в области драматургии. За драмы «Свобода» (тадж. Ҳуррият, 1964) и «Солдаты революции» (тадж. Сарбозони инкилоб, 1970) удостоен в 1972 году Государственной премии Таджикской ССР им. Рудаки.
- Восе» (тадж. Шӯриши Восеъ, 1936)
- «Честь человека» (тадж. Шарафи инсон, 1956)
- «Ураган» (1957)
- «Пламя свободы» (1964)
- «Мы с Крыши Мира» (тадж. Мо аз Боми Ҷаҳон, 1965)
- «Зов любви» (тадж. Фарьёди ишк, 1975)
- «Рустам и Сухроб»
- «Песня гор»
Семья
- Отец — Абдуллоджон Абдулхолик (Абдулхоликов) — работал заведующим отдела восточных рукописей госбиблиотеки им. Фирдавси. В 1937 году был арестован и осужден. Умер в сырдарьинском лагере в 1940 году[4].
- Брат — Рашид Абдулло (1910—1937) — поэт-лирик и драматург, умер в тюремной больнице 10 мая 1937 года[4].
- Сестра — Музаффара Касымова
- Сын — Рашид Гани Абдулло — таджикский политолог
Память
- В честь Гани Абдулло названы улицы Душанбе (бывшая Пионерская[5]) и Самарканда (бывшая Львовская[6]).
- 8 мая 2012 года в Государственном академическом драматическом театре им. А. Лахути состоялся творческий вечер, посвященный 100-летию со дня рождения Гани Абдулло[7] [8].
Напишите отзыв о статье "Абдулло, Гани"
Примечания
- ↑ [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke9/ke9-0183.htm?cmd=2&istext=1 «Краткая литературная энциклопедия»]
- ↑ 1 2 3 [news.tj/ru/newspaper/article/slovo-ob-ottse Слово об отце]
- ↑ [www.stat.tj/digest/2012/01/istoriya-odnoj-zhenshhiny/ История одной женщины]
- ↑ 1 2 [www.constcourt.tj/digest/2012/01/muzaffara-kasymova/ Музаффара Касымова]
- ↑ [www.tajikistan.turkestan.ru/tj/dushanbe/streets.html Список переименнованных улиц города Душанбе]
- ↑ [fea1.hc.ru/~vorotab/samarkandinfo-uz/2750/novie_ulis.htm Названия улиц города Самарканда]
- ↑ [khovar.tj/rus/culture/32847-teatralnaya-obschestvennost-rt-otmetit-100-letie-g-abdullo.html Театральная общественность РТ отметит 100-летие Г. Абдулло]
- ↑ [www.celebrities.tj/info/UID_451.html К 100-летию Гани Абдулло]
Ссылки
- [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke9/ke9-0183.htm?cmd=2&istext=1 «Краткая литературная энциклопедия», т.9, М., 1978]
- [news.tj/ru/newspaper/article/slovo-ob-ottse Рашид Г. Абдулло. Слово об отце]
Отрывок, характеризующий Абдулло, Гани
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.
В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
