Абдуль, Тейфук Амитович

Тейфук Амитович Абдуль
Дата рождения	11 (24) декабря 1915(1915-12-24)
Место рождения	д. Партенит, Ялтинский уезд, Таврическая губерния, Российская империя
Дата смерти	18 марта 1945(1945-03-18) (29 лет)
Место смерти	село Обер, гау Верхняя Силезия, Третий Рейх
Звание
Должность	командир стрелкового батальона
Сражения/войны	Великая Отечественная война Битва за Днепр
Награды и премии	медали

Тейфу́к Ами́тович Абду́ль (крымско-тат. Teyfuq Amit oğlu Abdul, Тейфукъ Амит огълу Абдуль; 11 (24) декабря 1915 год — 18 марта 1945) — участник Великой Отечественной войны, командир 2-го стрелкового батальона 175-го гвардейского стрелкового полка 58-й гвардейской стрелковой дивизии 57-й армии Степного фронта, Герой Советского Союза (1943), гвардии майор (1945).

Биография

Родился в 1915 году в деревне Партенит Ялтинского уезда Таврической губернии (ныне посёлок городского типа Алуштинского района Республики Крым) в семье участника русско-японской войны 1904—1905 годов. По национальности — крымский татарин.

Окончил восьмилетнюю школу в Партените, в 1935 году — Ялтинский педагогический техникум, в 1939 году — Крымский педагогический институт имени М. В. Фрунзе. С 1937 года совмещал учёбу с преподавательской работой, трудился учителем, заведующим школой и школьным инспектором в Алуштинском районе.

В армии с ноября 1939 года. В октябре 1940 года окончил Орловское пехотное училище. На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Воевал в составе Западного, Донского, Юго-Западного и Степного фронтов. В течение одного 1941 года был дважды тяжело ранен. С конца 1941 года гвардии капитан Тейфук Абдуль — командир стрелкового батальона. В 1942 году окончил курсы «Выстрел». В декабре 1942 года в третий раз тяжело ранен. В этом же году вступил в ряды Коммунистической партии.

Принимал участие в битве за Днепр в должности командира 2-го стрелкового батальона 175-го гвардейского стрелкового полка 58-й гвардейской стрелковой дивизии 57-й армии Степного фронта. В бою 26 сентября 1943 года батальон капитана Абдуля форсировал Днепр и захватил один из первых плацдармов в полосе Степного фронта в районе города Верхнеднепровск. Бойцы несколько дней удерживали захваченный плацдарм, обеспечив переправу на него главных сил полка. В ожесточенных боях врагу был нанесен большой урон в живой силе и технике.

Звание Героя Советского Союза присвоено 20 декабря 1943 года.

В октябре 1943 года, во время боёв за Днепр был в четвёртый раз тяжело ранен.

Погиб 18 марта 1945 года во время ведения разведки в селе Обер западнее города Гротткау.

Семья долго не знала о его судьбе. В последний раз письмо от мужа Мария Степановна Кочкина (Кочина) получила в феврале 1945 года, в котором он сообщал, что ему присвоено звание гвардии майора. Лишь 8 апреля 1948 года его жена получила официальное сообщение от Председателя Президиума Верховного Совета СССР Шверника о том, что её муж погиб.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза
• Орден Ленина
• Орден Красного Знамени
• Орден Отечественной войны I степени
• Орден Отечественной войны II степени
• Медали

Память

Похоронен во Львове на холме Славы.

В родном городе Героя ему установлен памятник. В Симферополе именем Героя названа улица.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7957 Абдуль, Тейфук Амитович]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 18 декабря 2009)

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Отрывок, характеризующий Абдуль, Тейфук Амитович

– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.