Абдуль-Азиз ибн Абдуллах Аль аш-Шейх

Абдуль-Азиз ибн Абдуллах аль аш-Шейх араб. عبد العزيز بن عبد الله آل الشيخ‎
3-й Верховный муфтий Саудовской Аравии
c 15 мая 1999
Предшественник:	Абдуль-Азиз ибн Баз
Председатель Президиума научных исследований и фетв
c 15 мая 1999
Председатель Совета больших учёных Саудовской Аравии
Образование:	Исламский институт имени Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба в Эр-Рияде, Исламский университет Эр-Рияда
Рождение:	30 ноября 1943(1943-11-30) (80 лет) Мекка
Династия:	Аль Шейх
Отец:	Абдуллах ибн Мухаммад ибн Абдул-Латиф Аль аш-Шейх
Дети:	Абдуллах, Мухаммад, Умар и Абдуррахман

Абдуль-Ази́з ибн Абдулла́х ибн Муха́ммад ибн Абдуль-Лати́ф ибн Абдуррахма́н ибн Ха́сан ибн Муха́ммад ибн Абд аль-Вахха́б Аль аш-Шейх (Мекка, 30 ноября 1943/3 зуль-хиджа 1362 года по хиджре) — саудовский богослов из рода Аль Шейх, прямой потомок известных улемов Абдуррахмана ибн Хасана и Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба. С 1999 года исполняет обязанности Верховного муфтия Саудовской Аравии.

Биография

Абдуль-Азиз Аль аш-Шейх родился 30 ноября 1943 года в Мекке, в семье Абдуллаха ибн Мухаммада, сына известного улема Мухаммада ибн Абдуль-Латифа Аль аш-Шейха, который в своё время был кадием аль-Вашма и Эр-Рияда и имамом Большой соборной мечети Эр-Рияда.

Будущий муфтий остался без отца когда ему было всего восемь лет от роду. В 1954 году полностью выучил Коран, с ранних лет обучался исламским дисциплинам у Мухаммада ибн Ибрахима, Абдуль-Азиза ибн База и многих других известных богословов Саудовской Аравии.

В 1955 году поступил в Исламский институт имени Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба в Эр-Рияде, а после его окончания в 1960 году поступил в Эр-Риядский университет на факультет шариата. После выпуска работал учителем сначала в Исламском институте Эр-Рияда, а затем в Исламском университете имени Мухаммада ибн Сауда.

В 1969 году был назначен имамом мечети имени Мухаммада ибн Ибрахима в Эр-Рияде, а в июне 1987 года стал членом Совета больших учёных Саудовской Аравии (араб. هيئة كبار العلماء‎). В разное время исполнял обязанности имама и хатиба Большой соборной мечети Эр-Рияда, мечети Намира в Мекке (1982) и Соборной мечети имени имама Турки ибн Абдуллаха в Эр-Рияде (месяц Рамадан, 1992).

20 января 1992 года (15 раджаба 1412 г.х.) Абдуль-Азиз Аль аш-Шейх оставил свои посты в университете и королевским указом № 1/76 был назначен членом Президиума научных исследований и фетв, а 16 января 1996 (25 шаабан 1416 г.х.) года королевским указом № 838 занял пост заместителя Верховного муфтия.

После смерти Верховного Муфтия Абдуль-Азиза ибн База в 1999 году, королевским указом № 20 от 29 мухаррама 1420 года по хиджре (15 мая 1999) он был назначен Верховным муфтием Саудовской Аравии и председателем Совета больших учёных.

Попытки дискредитации

В апреле 2015 года газета Al-Quds al-Arabi сообщила о том, что муфтий Саудовской Аравии издал фетву, согласно которой мусульманин, в «случае крайнего голода» может скушать собственную жену. Фетва породила волну шока в социальных сетях, в том числе и в Твиттере. Абдуль-Азиз Аль аш-Шейх опроверг приписываемую ему фетву, заявив: «Распространители лживых измышлений пытаются дискредитировать ислам, который возвышает и почитает человека независимо от его пола. Всевышний предупреждает: „О те, которые уверовали! Если нечестивец принесёт вам весть, то разузнайте, чтобы не поразить по незнанию невинных людей, а не то вы будете сожалеть о содеянном“».

Дети

У Абдуль-Азиза Аль аш-Шейха четверо сыновей:

• Абдулла́х
• Муха́ммад
• У́мар
• Абдуррахма́н

Литература

• Абдуллах Зукайль [www.saaid.net/Warathah/1/shaikh-a.htm Краткая заметка о биографии достопочтенного шейха Абдуль-Азиза ибн Абдуллаха аль аш-Шейха] (ар.) = نبذة مختصرة عن السيرة الذاتية لفضيلة الشيخ عبد العزيز بن عبد الله آل الشيخ // Газета исламских исследований. — 1999. — Num. 56.

Предшественник: Абдуль-Азиз ибн Баз

Верховный муфтий Саудовской Аравии с 1999 года

Преемник: —

Отрывок, характеризующий Абдуль-Азиз ибн Абдуллах Аль аш-Шейх

– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».