Абдул-Азиев, Хасан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хасан Абдул-Азиев
Род деятельности:

борец вольного стиля, самбист, дзюдоист, тренер по дзюдо

Дата рождения:

19 апреля 1972(1972-04-19) (51 год)

Место рождения:

Аргун, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР

Гражданство:

СССР СССРРоссия Россия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Хасан Абдул-Азиев (Абдулазиев) (19 апреля 1972 года, Аргун, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР) — чеченский самбист, дзюдоист, борец вольного стиля, тренер по дзюдо, чемпион Латвии по дзюдо.





Биография

Родился 19 апреля 1972 года. В пятом классе начал заниматься вольной борьбой, становился чемпионом и призёром республиканских юношеских соревнований. Затем начал заниматься дзюдо в Аргуне у тренера Ибрагима Аюбова. Побеждал на всероссийских и всесоюзных турнирах по дзюдо и самбо.

C 1989 года проходил службу в спортивной роте Прибалтийского военного округа. Стал чемпионом Латвии по дзюдо. В 1993 году вернулся на родину. С 1995 года работает тренером по дзюдо.

Известные воспитанники

и другие.

Напишите отзыв о статье "Абдул-Азиев, Хасан"

Литература

  • С-А. М. Аслаханов, Х. Х. Хизриев. Физическая культура и спорт Чечни: истоки и современность. — Москва: «Перо», 2015. — С. 70-71. — 240 с. — ISBN 978-500086-997-0.

Ссылки

  • Мовлади Абдулаев. [wsport.su/xasan-abdul-aziev/ Хасан Абдул-Азиев]. Энциклопедия чеченского спорта (4 апреля 2009). Проверено 28 июня 2015.

Отрывок, характеризующий Абдул-Азиев, Хасан

Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.