Абдул Альхазред
| Абдул Аль-Хазред | |
| Первое появление | |
|---|---|
| Последнее появление | |
| Создатели | |
| IMDb | |
Абду́л Альхазре́д (англ. Abdul Alhazred, конец VII века — 738 год; также Абдулла́ аль-Хазре́д, Абдулла́ Аль-Хазра́джи или Безумный Араб) — вымышленный персонаж, придуманный Говардом Лавкрафтом, автор Некрономикона, неотъемлемый персонаж Мифов Ктулху.
Содержание
Происхождение имени
Имя «Абдул Альхазред» было использовано самим Говардом Лавкрафтом в качестве собственного псевдонима в юности. О происхождении имени Лавкрафт пишет в письме к Гарри О. Фишеру (конец февраля 1937):
Имя «Абдул Альхазред» придумал для меня кто-то из взрослых (я не могу вспомнить, кто именно), когда мне было 5 лет, и после прочтения Арабских Ночей я страстно возжелал стать арабом. Годы спустя мне пришло в голову, что будет забавно использовать его в качестве имени автора запретной книги. Название Некрономикон… пришло ко мне во сне.
Абдул Альхазред не совсем верная форма арабского имени. Более корректно оно должно выглядеть как Абд-эль-Хазред или просто Абдул Хазред (хотя и это не совсем правильно, ведь «Хазред» не принадлежит к 99 именам Аллаха). Можно предположить вариант Абд-улла аль-Хазред. Иногда даются и иные русские транскрипции этого имени: Аль-Хазрат, аль-Хазред или Аль-Хазраджи (с намёком на арабское племя хазраджитов, жившее в Медине во времена Мухаммеда). В арабских текстах его имя звучит как Абдулла Альхазред (عبدالله الحظرد).
Биография Альхазреда
Жизнь Альхазреда: поэт и нечестивец
Согласно «Истории Некрономикона» Лавкрафта (написана в 1927, опубликована в 1938), Альхазред был
…безумным поэтом из Саны (Йемен), чей рассвет приходился на период династии Умайядов, приблизительно в начале VIII века. Он исследовал руины Вавилона и подземные пещеры Мемфиса, а также провёл десять лет в великой аравийской пустыне — Руб-эль-Хали, по поверьям населённую чудовищами и злыми духами. Те, кто осмеливался пересечь её, рассказывали о многих невероятных вещах. Последние годы жизни Альхазред провёл в Дамаске.
В 730, живя в Дамаске, Альхазред предположительно написал зловещую книгу аль-Азиф, позднее известную как «Некрономикон».
Смерть Альхазреда: исчезновение проклятого безумца
Имевшие дело с «Некрономиконом» всегда плохо заканчивали, и Альхазред не стал исключением. Снова Лавкрафт:
О его смерти или исчезновении (738) ходило множество зловещих и противоречивых слухов. Ибн Халликан (биограф XIII века) пишет, что Альхазред был схвачен и унесён невидимым чудовищем средь бела дня на глазах у множества окаменевших от ужаса свидетелей. О его безумии тоже говорили многое. Он заявлял, что видел легендарный Ирем или Город Колонн, а также, что в некоем безымянном городе в пустыне нашёл летописи расы, что древнее чем человечество, полные ужасающих тайн. Он был равнодушен к мусульманству, а поклонялся неведомым существам, которых называл Йог-Сотот и Ктулху.
Поскольку в «Тексте Р'льеха» описывается, что смерть Абдула Альхазреда сопровождалась полным солнечным затмением, а в 738 году полное затмение наблюдалось только над тихоокеанским побережьем Азии и Америки, эта дата откровенно недостоверна. Ближайшие к предполагаемой дате смерти Альхазреда полные затмения на территории, где, согласно легенде, он мог находиться, происходили 1 марта 732 года (экваториальные и тропические широты северного полушария), 1 апреля 740 года (субтропические широты северного полушария) и 7 ноября 747 года (экваториальные и тропические широты северного полушария), из них только первое проходило полной фазой по территории Аравии[1].
Судьба Альхазреда: дополнение А.Дерлета
Позднее Август Дерлет, страстный поклонник творчества Лавкрафта, написал ряд произведений в подражание ему; в них он, в частности, внёс изменения в биографию Альхазреда, перенеся его смерть в 731 год (гораздо ближе к вышеупомянутому затмению). Судьба Безумного Араба описана Дерлетом в его рассказе «Хранитель Ключа», опубликованном в 1951 году. В этом рассказе доктор Лабан Шрусбери и его ассистент Найлан Колум обнаружили место захоронения Альхазреда. В Руб-эль-Хали они наткнулись на Безымянный Город, владения Хастура, где и узнали о судьбе Альхазреда после похищения из Дамаска. Альхазред был принесён в Безымянный Город, секреты которого он изучал ранее и описал в «Некрономиконе». В наказание он был ослеплён, ему вырвали язык и, впоследствии, казнили. Шрусбери вскрыл саркофаг Альхазреда и среди останков нашёл неоконченный экземпляр «Некрономикона» на арабском. Используя некромантию, Шрусбери вызвал дух Альхазреда и приказал ему нарисовать карту мира, так, как он его знал. Получив карту, раскрывающую местонахождение Р’льеха и других тайных мест, Шрусбери даровал Альхазреду покой.
Напишите отзыв о статье "Абдул Альхазред"
Примечания
- ↑ Каталог солнечных затмений:. [www.secl.ru/eclipse_catalog/732_3_1.html Полное солнечное затмение 1 марта 732 года Н.Э.] (рус.). Проверено 4 ноября 2011. [www.webcitation.org/65J8TzyFz Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Абдул Альхазред
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
