Абдурахманов, Канти

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Канти Абдурахманов
Дата рождения

1916(1916)

Место рождения

село Шали, Чечня

Дата смерти

28 марта 2000(2000-03-28)

Место смерти

Аргун, Чечня, Россия

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

артиллерия

Годы службы

1941—1946

Звание

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Канти Абдурахманов (19162000) — старшина Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Российской Федерации (1996).





Биография

Канти Абдурахманов родился в 1916 году в селе Шали (по другим данным, в Аргуне, ныне — Чечня). Рано остался без родителей, был батраком, затем работал в колхозе. В сентябре 1941 года Абдурахманов добровольно пошёл на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Окончил школу младших артиллерийских командиров в Ташкенте в июне 1942 года. Служил в Среднеазиатском военном округе, командовал орудием, затем помощником командира взвода. С октября 1943 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в освобождении районов Невеля, Городка и Витебска, Белорусской и Прибалтийской операциях, разгроме Курляндской группировки немецких войск. В боях несколько раз был ранен[1].

В ходе одного из наступательных боёв в декабре 1943 года к западу от Витебска, когда советские пехотинцы залегли под массированным немецким огнём, Абдурахманов с расчётом выкатил своё орудие на прямую наводку и несколькими точными выстрелами уничтожил дот. Его действия позволили захватить вражеский рубеж. В июне 1944 года в аналогичной ситуации при форсировании Западной Двины Абдурахманов повторил этот подвиг. Тогда же он одним из первых артиллеристов переправился на западный берег, уничтожил несколько вражеских огневых точек, которые мешали переправе советских войск. Также за время войны Абдурахманов уничтожил несколько немецких танков[1].

В 1946 году в звании старшины Абдурахманов был демобилизован и как чеченец отправлен в ссылку в Среднюю Азию. Проживал в Киргизской ССР, в 1967 году вернулся в Чечню. Работал шофёром, затем комбайнером, рабочим завода «Пищемаш», мастером буровой геологоразведочной партии. Выйдя на пенсию, проживал в Аргуне.

Умер 28 марта 2000 года[1].

Награды

Указом Президента Российской Федерации от 16 мая 1996 года за «мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» старшина в отставке Канти Абдурахманов был удостоен высокого звания Героя Российской Федерации. Также был награждён орденами Славы 2-й и 3-й степеней, Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей[1].

Напишите отзыв о статье "Абдурахманов, Канти"

Примечания

  1. 1 2 3 4  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7894 Абдурахманов, Канти]. Сайт «Герои Страны».

Ссылки

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7894 Абдурахманов, Канти]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Абдурахманов, Канти

– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.