Арьяни, Абдель Рахман
| Абдель Рахман Арьяни | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 5 ноября 1967 года — 13 июня 1974 года | |||
| Предшественник: | Абдалла ас-Саляль | ||
| Преемник: | Ибрагим Мохаммед Хамди | ||
| |||
| 5 октября 1963 года — 10 февраля 1964 года | |||
| Президент: | Абдалла ас-Саляль | ||
| Предшественник: | Абдул Латиф Дайфалла | ||
| Преемник: | Хассан аль-Амри | ||
| Отец: | Яхья аль-Арьяни | ||
| Мать: | Сальва аль-Арьяни | ||
| Профессия: | судья | ||
Абдель Рахман аль-Яхья Арьяни (араб. عبد الرحمن الأرياني; 1908 — 14.03.1998) — йеменский военный и государственный деятель; 2-й президент Йеменской Арабской республики (5 ноября 1967 года — 13 июня 1974 года).
Содержание
Ранняя жизнь
Родился в деревне Арьян в 1908 году. Его отец был главным судьёй Йеменского Мутаваккилийского Королевства и очень известным знатоком шариата, а мать занималась благотворительностью.
Начал образование в родной деревне, где учился до 16 лет, после чего уехал в столицу страны Сану учиться в школе шариата и получил религиозное образование. Несколько лет работал имамом суда (до 1937 года), потом был назначен судьёй[1].
Споры о еврейском происхождении Абдель Рахмана аль-Яхья Арьяни
По словам Йосси Мельмана из израильской газеты «Га-Арец», Дорит Мизрахи из журнала «Мишпаха», и статье в еженедельном публицистическом журнале «Ха-олям ха-зэ», есть утверждения, что аль-Яхья Арьяни родился в йеменской еврейской семье из г. Ибб[2][3]. В соответствии с этой версией, в 1918 году в Йемене была засуха, имевшая тяжёлые последствия[2]. Оба его родителя умерли, а он был усыновлён влиятельной мусульманской семьей Арьяни и после принятия ислама получил имя «Абдель Рахман аль-Яхья Арьяни»[2]. В то время король-имам Йемена Яхья Мухаммад Хамид эд-Дин постановил, что все еврейские дети-сироты должны быть отлучены от своей религии и переданы на усыновление мусульманским семьям[2][3].
Однако, по мнению «YemenOnline», слухи о еврейском происхождении Абдель Рахмана аль-Яхья Арьяни являются «фантазией»[3].
Политическая деятельность
В Йеменском Королевстве был лидером оппозиционной группы «аль-Ахрар»[4]. Он занимал пост министра религиозных пожертвований в рамках первого национального правительства Северного Йемена и являлся гражданским служащим, в то время как власть находилась в руках военных, организаторов антимонархического переворота[4].
Активно выступал против королей Йеменского Мутаваккилийского Королевства, участвуя в деятельности оппозиционной группы «аль-Ахрар» («Свобода»), которая стремилась добиться установления республиканского строя. В феврале 1948 года участвовал в «Конституционной революции» «Движения Свободный Йемен» против короля-имама, направленной на установление конституционной монархии, а после её провала был осуждён на 5 лет заключения.
В 1954 году назначен членом Верховного шариатского суда.
В 1955 году за свою антимонархическую деятельность в «аль-Ахрар» был приговорен к смертной казни через отсечение головы, однако за несколько минут до казни получил отсрочку от короля-имама Ахмеда. Был заключён в тюрьму, где провёл 7 лет до падения монархии и победы революции. В общей сложности провёл более 15 лет в тюрьмах до своего окончательного освобождения в 1962 году[4].
После революции 26 сентября 1962 года — министр по делам религии, министр юстиции, заместитель премьер-министра, член Совета Революционного Командования, затем член Президентского совета. С 5 октября 1963 года по 10 февраля 1964 года — вице-президент и председатель Исполнительного совета ЙАР (премьер-министр). В 1964—65 член Политбюро ЙАР, заместитель премьер-министра, член Президентского совета.[5]
Во главе страны
Заняв пост президента 5 ноября 1967 года, приложил основные усилия к примирению монархических и республиканских кругов. Резко осуждал вмешательства Египта и Саудовской Аравии во внутренние дела Йемена, особенно — помощь республиканцам.
В 1970 году достиг национального примирения со сторонниками королевской власти и установил формальные отношения с Саудовской Аравией. В 1972 году достиг предварительного соглашения с Южным Йеменом об объединении двух частей страны, на основе которого произошло объединение двух Йеменов в 1990 году. В годы его правления прошли первые в истории страны парламентские выборы и была принята первая конституция[5].
Отставка
Добровольно ушёл в отставку 13 июня 1974 года с целью избегнуть кровопролития в условиях нарастающего в стране кризиса. Жил в Сирии, где и умер в 1998 году (в 1980-81 годах жил в ЙАР) в возрасте 89 лет[4].
Напишите отзыв о статье "Арьяни, Абдель Рахман"
Ссылки
- [nationalyemen.com/2012/10/16/a-history-of-yemeni-presidents/ История президентов Йемена] (англ.)
Примечания
- ↑ Makil Al-Ilm fi Al-Yaman, Ismail Al-Akwa.
- ↑ 1 2 3 4 Yossi Melman. [www.haaretz.com/hasen/spages/1030121.html Our man in Sanaa: Ex-Yemen president was once trainee rabbi] // Haaretz Retrieved 2009-02-13.
- ↑ 1 2 3 [www.yemenonline.info/news-926.html Haaretz Dreams] // YemenOnline. 2008-11-21. Retrieved 2009-02-13
- ↑ 1 2 3 4 [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=990DEEDA1239F934A25750C0A96E958260] // New York Times. 1998-03-17. Retrieved 2009-02-13.
- ↑ 1 2 Густерин П. В. Йеменская Республика и её города. — М.: Международные отношения, 2006. — С. 178. — ISBN 5-7133-1270-4
Отрывок, характеризующий Арьяни, Абдель Рахман
– Поручик, граф Ростов.– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
