Абдур-Рахим, Шариф

Шариф Абдур-Рахим
Shareef Abdur-Rahim
Завершил карьеру
Тяжёлый форвард / Лёгкий форвард
Рост:	206 см
Вес:	111 кг
Родился:	11 декабря 1976(1976-12-11) (47 лет), Мариетта, Джорджия, США
Школа:	им. Джозефа Уилера (Мариетта)
Колледж:	Калифорния (1995—1996)
Драфт:	3-й (1-й раунд), 1996, Ванкувер Гриззлис
Статистика в НБА
Игры:	874
Очки:	15028 (17,2 в среднем за игру)
Подборы:	6239 (7,1 в среднем за игру)
Передачи:	2109 (2,4 в среднем за игру)
Перехваты:	820 (0,9 в среднем за игру)
Блок-шоты:	638 (0,7 в среднем за игру)
Выступал за команды
Ванкувер Гриззлис (1996—2001) Атланта Хокс (2001—2004) Портленд Трэйл Блэйзерс (2004—2005) Сакраменто Кингз (2005—2008)
Личные награды и достижения Первая сборная новичков НБА (1997) Участник матча всех звёзд НБА (2002) Игрок года конференции Pacific-10 (1996)

Шариф Абдур-Рахим (англ. Shareef Abdur-Rahim; родился 11 декабря 1976 года в Мариетте, штат Джорджия) — американский профессиональный баскетболист, выступавший в Национальной баскетбольной ассоциации. Играл на позиции тяжёлого форварда. В 2014 работает помощником генерального менеджера клуба НБА «Сакраменто Кингз», а также генеральным менеджером клуба Лиги развития НБА «Рино Бигхорнс».

Абдур-Рахим проявил себя в баскетболе ещё на школьном уровне, в 1995 году он был включён в символическую сборную лучших баскетболистов США среди школьников. Один сезон он провёл в Калифорнийском университете в Беркли, после чего пошёл в НБА. В 1996 году был выбран на драфте под третьим номером клубом «Ванкувер Гриззлис» и на пять сезонов стал его главной звездой. В 2001 году «Гриззлис» обменяли Абдур-Рахима в «Атланту Хокс», где он продолжал быть одним из лучших, позже выступал за «Портленд Трэйл Блэйзерс» и «Сакраменто Кингз». В составе сборной США побеждал на Олимпийских играх 2000 года в Сиднее. В 2002 году принял участие в своём единственном Матче всех звёзд НБА. Из-за постоянных травм правого колена 22 сентября 2008 года Абдур-Рахим был вынужден объявить о своём уходе из баскетбола.

Ранняя жизнь

Шариф Абдур-Рахим был старшим из двенадцати детей Амины и Уилльяма Абдур-Рахимов. Абдур-Рахим, чьё первое имя означает «благородный», а второе — «слуга самого милостивого», является набожным мусульманином. Он ценит своих родителей за их руководящее влияние на него с детства и благодарит их за жизненную философию, которую они привили ему: «помни, как ты пришёл ко всем своим достижения и оставайся скромным». С раннего детства он был окружён членами своей семьи, которые играли в баскетбол. Его брат, Мухаммед, играл за сборную Детройтского университета, а младший брат, Амир, за команду Юго-восточного Луизианского университета. Сам Шариф начал играть в баскетбол ещё в старшей школе Джозефа Уилера (Мариетта, штат Джорджия), где он дважды удостаивался титула «Мистер Баскетбол», а в 1994 году помог команде завоевать чемпионский титул штата. В том же году он стал членом молодёжной национальной сборной США по баскетболу и принял участие в чемпионате Америки по баскетболу среди участников до 18 лет.

По окончанию школы Абдур-Рахим поступил в Калифорнийский университет в Беркли, где его средний бал составлял 3,5. В университете он выступал за местную баскетбольную команду «Калифорния Голден Беарз», в составе которой в среднем за игру набирал 21 очко и делал 8,4 подбора. Шариф стал первым новичком в истории конференции Pac-10 ставшим по итогам сезона игроком года конференции и включённым в третью всеамериканскую сборную по версии Associated Press. Абдур-Рахим также установил рекорд среди новичков по общему количеству набранных очков, среднему количеству очков за игру, по забитым броскам и по штрафным броскам. Однако уже после года учёбы он решил покинуть университет и выставить свою кандидатуру на драфт НБА. Это решение он объявил 7 мая, объяснив его тем, что хотел бы помогать финансово своей семье. Но к концу месяца он объявил, что, посовещавшись с главным тренером Тодом Боузменом, решил остаться в университете и сконцентрироваться на студенческом баскетболе и получении образования. «Я хочу побыть ещё немного ребёнком», — сказал он в интервью. Ближе же к драфту, Абдур-Рахим вновь поменял своё решение и объявил, что будет участвовать в драфте.

Карьера в НБА

Ванкувер Гриззлис

Абдур-Рахим был выбран клубом «Ванкувер Гриззлис» на драфте НБА 1996 года под третьим номером, сразу после Аллена Айверсона и Маркуса Кэмби. Уже в дебютном сезоне он оказал большое влияние на игру команды, став самым результативным игроком «Гриззлис» и установив рекорд клуба по результативности — 18,7 очка в среднем за игру. Он также делал по 6,9 подбора и 2,2 передачи. В голосовании на лучшего новичка он занял третье место, уступив Айверсону из Филадельфии и Стефону Марбери (4-й номер драфта) из Миннесоты и был включён в первую сборную новичков. К концу своего дебютного сезона он становился лидером клуба по результативности в 33, а по подборам в 23 играх.

В последующих нескольких сезонах Абдур-Рахим оставался одним из главных игроков «Гриззлис». В своём втором сезоне в НБА он в среднем за игру набирал 22,3 очка, делал 7,1 подбора и 2,6 передачи, а в следующем сезоне улучшил свои показатели до 23 очков, 7,5 подбора и 3,4 передачи за игру. Несмотря на хорошую игру Абдур-Рахима «Гриззлис» оставались одними из аутсайдеров Среднезападного дивизиона. В 1999 году Шариф продлил контракт с клубом, согласно которому он получит 71 млн долларов в течение последующих шести лет. В сезоне 2000/01 Абдур-Рахим четвёртый сезон подряд набирал в среднем за игру более 20 очков и попал в двадцатку лучших в 13 статистических категориях НБА. Одним из наиболее успешных для него стал матч против «Индианы Пэйсерс», который прошёл 1 декабря 2000 года, когда он в четвёртой четверти набрал 20 очков.

Атланта Хокс

27 июня 2001 года клуб «Атланта Хокс» заключил сделку с «Гриззлис» выменяв Абдур-Рахима и Джамала Тинсли (27-й выбор драфта 2001 года) на Бревина Найта, Лоренцена Райта и По Газоля (3-й выбор на драфте 2001 года). Этот обмен стал одним из этапов двухлетней перестройки «Хокс», а генеральный менеджер клуба из Атланты Пит Бэбкок объяснил его желанием заполучить талантливого игрока на следующие 5-6 лет уже в этом межсезонье, отметив большой потенциал роста у 24-летнего Абдур-Рахима. Шариф вернулся в свой родной город, где присоединился к одному из лучших игроков «Хокс» Джейсону Терри. Сезон 2001/02 Атланта завершила с результатом 33-49. Абдур-Рахим стал самым результативным игроком команды, а в одной из игр набрал 50 очков — самый высокий показатель в карьере. За свои успехи он был выбран для участия в матче всех звёзд НБА.

Второй сезон за «Хокс» ознаменовался ещё одним достижением Абдур-Рахима. 28 декабря 2002 года в игре против «Вашингтон Уизардс» он стал шестым самым молодым игроком в истории НБА, набравшим 10 000 очко в своей карьере. Несмотря на то, что Гленн Робинсон, Джейсон Терри и Абдур-Рахим на троих набирали в среднем за игру 57,9 очка, став самым результативным трио в сезоне 2002/03, «Хокс» опять не смогли попасть в плей-офф. Шариф в среднем за игру набирал 19,9 очка и делал 8,4 подбора, сыграв в 81 из 82 игр в сезоне. В конце сезона генеральный менеджер «Атланты Хокс» Билли Найт решил провести кардинальные изменения в команде, одним из которых стал обмен Абдур-Рахима.

Портленд Трэйл Блэйзерс

9 февраля 2004 года Абдур-Рахим, Тео Рэтлифф и Дэн Дико были обменяны в «Портленд Трэйл Блэйзерс» на Рашида Уоллеса и Уэсли Персона. Одной из причин обмена стало желание руководства «Блэйзерс» избавиться от проблемных игроков и приобрести трёх молодых баскетболистов с хорошей репутацией. С переходом в новую команду результативность Шарифа значительно снизилась и он в первых двух сезонах среднем за игру набирал по 16,3 и 16,8 очка за игру. В конце сезона 2004/05 Абдур-Рахим стал свободным агентом.

В межсезонье 2005 года он заключил контракт с клубом «Нью-Джерси Нетс». Однако в ходе медицинского обследования у него была обнаружена трещина в кости ноги, в результате чего соглашение было приостановлено до получения результатов второго медицинского обследования. 7 августа Абдур-Рахим заявил: «Я не думаю, что я хочу играть за „Нетс“». По его словам его нога не была повреждена и он никогда не пропускал игры в связи с травмами ноги. Через два дня руководство «Нетс» объявило об аннулировании контракта.

Сакраменто Кингз

12 августа 2005 года Абдур-Рахим в качестве свободного агента подписал контракт с «Сакраменто Кингз». В первом сезоне он вышел в стартовом составе в 30 из 72 игр. В среднем за игру он набирал 16 очков и делал 6,2 подбора и 3 передачи. В этом сезоне «Кингз» сумели выйти в плей-офф и Абдур-Рахим впервые в своей карьере дебютировал в играх плей-офф. Таким образом, он прервал рекордную для НБА серию игр для игрока без участия в играх плей-офф. В своём втором сезоне в «Кингз», Абдур-Рахим окончательно утвердился в качестве шестого игрока команды. Его клуб не смог повторить прошлогодний успех и не попал в игры плей-офф, а Абдур-Рахим набирал в среднем за игру всего 9,9 очка. Сезон 2007/08 стал последним в карьере Абдур-Рахима. Он вышел на площадку всего в 6 играх сезона и 22 сентября 2008 года, из-за травмы колена, был вынужден объявить о завершении своей карьеры. Уже на следующей неделе он был включён в тренерский штаб «Кингз» в качестве ассистента тренера. 7 октября 2010 года Абдур-Рахим стал ассистентом генерального менеджера «Сакраменто Кингз». 29 августа 2013 года было объявлено, что Абдур-Рахим станет генеральным менеджером фарм-клуба «Кингз» в Лиги развития НБА «Рино Бигхорнс» на сезон 2013/14 годов.

Выступления за национальную сборную

Спортивные награды
Баскетбол
Олимпийские игры
Золото	Сидней 2000	Сборная США
Чемпионаты Америки (до 18 лет)
Золото	Санта-Роса 1994	Сборная США

До прихода в НБА, Абдур-Рахим в составе сборной США принял участие в отборочном турнире 1994 года на молодёжный чемпионат, проходившем в Санта-Роса, Аргентина. На турнире он в среднем за игру делал дабл-дабл: 16,8 очка и 10,1 подбора, став самым результативным игроком команды. Он также делал 1,6 блок-шота за игру и помог сборной одержать 8 побед, завоевать золотые медали и квалифицироваться на молодёжный чемпионат мира по баскетболу. В мае 2005 года его включили в состав молодёжной сборной США для участия в ежегодном турнире Hoop Summit, где его команда обыграла сборную мира со счётом 86:77.

В 2000 году он был выбран для участия в летних Олимпийских играх в Сиднее, заменив травмированного Гранта Хилла. Для баскетболиста этот выбор оказался неожиданным, так как наиболее вероятными претендентами на это место были Коби Брайант и Эдди Джонс. Но комитет решил выбрать более высокого игрока. Его команда не проиграла ни одного матча, завершив Олимпийские игры с результатом 8-0, и выиграла золотые медали. На олимпиаде Абдур-Рахим в среднем за игру набирал по 6,4 очка и делал 3,3 подбора, а точность его бросков с игры составила 54,8 %.

Характеристика игрока

Шариф Абдур-Рахим играл на позициях как тяжёлого, так и лёгкого форварда, хорошо играя как в нападении, так и в защите. Причём в атаке он мог поразить кольцо с любой дистанции: попасть из-за трёхочковой линии или из-под кольца забить сверху через соперника. Уже с первых сезонов в НБА он продемонстрировал свою универсальность, став через четыре сезона в «Гриззлис» лидером клуба по набранным очкам, подборам, блок-шотам, перехватам, броскам с игры и со штрафной линии и по сыгранным минутам. А в сезоне 1999/2000 он стал одним из семи игроков ассоциации, делавших дабл-дабл в среднем за игру. По мнению некоторых спортивных журналистов Абдур-Рахим даже мог бы претендовать на награду новичка года, если бы провёл в университете все четыре года, а не один. Большую часть карьеры он показывал себя как надёжного игрока, пропустив за первые пять сезонов в НБА всего 3 игры.

Личная жизнь

У Шарифа Абдур-Рахима и его жены Делисии двое детей: мальчик Джабрил и девочка Самия. Он основал фонд Future Foundation, который помогает проблемным детям в Атланте. Он также появлялся в шоу The Jamie Foxx Show вместе с двумя другими игроками НБА Гэри Пэйтоном и Вином Бейкером.

Несмотря на то, что Абдур-Рахим покинул Калифорнийский университет уже после года обучения, он продолжил своё образования, учась во время летнего межсезонья и в перерывах между играми. Закончив игровую карьеру, он закончил обучение в университете со средним балом 3,8 и 14 мая 2012 года получил степень бакалавра в области социологии.

Статистика выступлений

Статистика в колледже

Выступления за студенческую команду

Сезон	Команда	Игр	Время	Очки	2-хочк.	3-хочк.	штраф.	ПБ	АП	ПФ	БШ	ПХ	ПТ
1995/96	Калифорния Голден Беарз	28	34,7	21,1	0,518	0,381	0,683	8,4	1,0	2,1	1,3	1,9	3,1
Наведите курсор мыши на аббревиатуры в заголовке таблицы, чтобы прочесть их расшифровку. Данные на 30 мая 2013.

Статистика в НБА

Сезон	Команда	Регулярный сезон											Серия плей-офф
		GP	GS	MPG	FG%	3P%	FT%	RPG	APG	SPG	BPG	PPG	GP	GS	MPG	FG%	3P%	FT%	RPG	APG	SPG	BPG	PPG
1996/97	Ванкувер	80	71	35,0	45,3	25,9	74,6	6,9	2,2	1,0	1,0	18,7	Не участвовал
1997/98	Ванкувер	82	82	36,0	48,5	41,2	78,4	7,1	2,6	1,1	0,9	22,3	Не участвовал
1998/99	Ванкувер	50	50	40,4	43,2	30,6	84,1	7,5	3,4	1,4	1,1	23,0	Не участвовал
1999/00	Ванкувер	82	82	39,3	46,5	30,2	80,9	10,1	3,3	1,1	1,1	20,3	Не участвовал
2000/01	Ванкувер	81	81	40,0	47,2	18,8	83,4	9,1	3,1	1,1	1,0	20,5	Не участвовал
2001/02	Атланта	77	77	38,7	46,1	30,0	80,1	9,0	3,1	1,3	1,1	21,2	Не участвовал
2002/03	Атланта	81	81	38,1	47,8	35,0	84,1	8,4	3,0	1,1	0,5	19,9	Не участвовал
2003/04	Атланта	53	53	36,9	48,5	21,7	88,0	9,3	2,4	0,8	0,4	20,1	Не участвовал
2003/04	Портленд	32	3	22,8	44,7	36,4	83,2	4,5	1,5	0,8	0,6	10,0	Не участвовал
2004/05	Портленд	54	49	34,6	50,3	38,5	86,6	7,3	2,1	0,9	0,5	16,8	Не участвовал
2005/06	Сакраменто	72	30	27,2	52,5	22,7	78,4	5,0	2,1	0,7	0,6	12,3	6	0	21,5	53,5	0,0	60,0	4,8	1,2	0,3	0,0	9,2
2006/07	Сакраменто	80	45	25,2	47,4	15,0	72,6	5,0	1,4	0,7	0,5	9,9	Не участвовал
2007/08	Сакраменто	6	0	8,5	21,4	0,0	100,0	1,7	0,7	0,2	0,0	1,7	Не участвовал
	Всего	830	704	34,8	47,2	29,7	81,0	7,5	2,5	1,0	0,8	18,1	6	0	21,5	53,5	0,0	60,0	4,8	1,2	0,3	0,0	9,2
Наведите курсор мыши на аббревиатуры в заголовке таблицы, чтобы прочесть их расшифровку

Ссылки

• [www.basketball-reference.com/players/a/abdursh01.html Статистика на сайте Basketball-Reference.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Абдур-Рахим, Шариф

– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.