Абду Джамил
| Абду Джамил - прозвища Усто Кури, народное звания аксакал Усто (Учитель) | |
| Дата рождения: |
конец XVIII в. |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
конец XIX в. |
| Место смерти: | |
Абду Джамил прозвища — Усто Кури (конец XVIII в., Риштан, Кокандское ханство, — конец XIX в., Риштан, Кокандское ханство) — знаменитый гончар Риштана XIX века. Совместно с братом Абду Джалол,(Усто Джалил) обучившиеся технике производства фаянса — чинни в Кашгаре, Иране и восстановили в Риштане эту древнюю утраченную технику производства. Передали рецепт изготовления посуды чинни ученику Абдулла Кулол,(Кали Абдулло). Великий мастер — аксакал Усто (Учитель) для всех гончаров Ферганской долины.
Биография
Абду Джамил — Усто Кури родился конеце XVIII в., в Риштане (Рошидон) в период правления Кокандских ханов в семье потомственного гончара. Совместно с братом Абду Джалол,(Усто Джалил) обучили гончарному искусству многих мастеров Риштана, для которых являлись Усто (Учителем).
Живым примером работы риштанских гончаров является архитектурный памятник XIX века дворец — Урда, пристанище Кокандского правителя Худояр-хана. Строительство дворца велось с 1863 по 1870 год, где работали более 16 тысяч человек.
Оформление фасада изразцовыми облицовками было поручено братьям Абду Джамил, (Усто Кури) и Абду Джалол,(Усто Джалил) и Абдулла Кулол,(Кали Абдулло) которые со своими учениками были главными мастерами при облицовке дворца и закончили эту работу в 1873 году.
В создании общего художественного эффекта керамического декора, риштанские мастера привезли на строительство дворца не только свои излюбленные приемы, но и обладающую высоким технологическим качеством глину. Богатство примененных риштанскими мастерами керамических техник. В основном это мозаика из цветных глазурованных кирпичиков, различных по форме — продолговатых, квадратных, ромбовидных, в виде звезд. Большую красоту оформлению придают десять каллиграфических надписей, куфический шрифт которых выложен белыми кирпичиками по сочному ультрамариновому фону. Значительное место занимают и майоликовые глазурованные плитки с нанесенными на них растительными узорами.
Худояр-ханом высоко оценил работу Абду Джамила, (Усто Кури) и Абду Джалола, (Усто Джалил) и Абдулла Кулол,(Кали Абдулло), кроме материальный вознаграждений по его указанию на южном крыле фасада дворца были отражены слова куфической надписи: «Художник, искусство которого подобно искусству Бехзада, украсил каменные плиты», которые были посвящены риштанским мастерам, тем самым они на ровне с Худояр-ханом и Дворцом-Урдой вошли в историю Средней Азии.
Произведения Абду Джамил, (Усто Кури) находятся в коллекции Государственного музея искусств Узбекистана.
Напишите отзыв о статье "Абду Джамил"
Отрывок, характеризующий Абду Джамил
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
