Абд аль-Азиз Аль Рашид
| Абд аль-Азиз Аль Рашид (араб. عبدالعزيز بن متعب) | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1897 — 1906 | |||
| Предшественник: | Мухаммад ибн Абдуллах Аль Рашид | ||
| Преемник: | Митаб ибн Абд аль-Азиз Аль Рашид | ||
| Вероисповедание: | Ислам | ||
| Рождение: | 1870 Хаиль | ||
| Смерть: | 12 апреля 1906 Битва при Рафдан Муканне | ||
| Род: | Рашидиды | ||
| Отец: | Митаб I ибн Абдаллах Аль Рашид | ||
| Дети: | Митаб II и Сауд I | ||
Абд аль-Азиз ибн Митаб Аль Рашид (1870 — 12 апреля 1906) — шестой эмир Джебель-Шаммара (1897—1906), старший сын третьего эмира Митаба I ибн Абдаллаха (1867—1869).
Биография
В 1897 году после смерти своего бездетного дяди, эмира Мухаммада ибн Абдуллаха Аль Рашида (1872—1897), Абд аль-Азиз ибн Митаб унаследовал эмиратский престол Джебель-Шаммара[1].
Мужественный воин и авантюрист, он легко поддавался гневу и был поспешным в решениях[2]. Он лучше справлялся с саблей, чем с политикой, сначала действовал, потом думал[2]. В течение десятилетия он потерял большую часть наследства, полученного от своего могущественного дяди[2].
Эмир сначала оставил у наших чиновников впечатление грубости и импульсивности; казалось, что он лишен благоразумия или рассудительности, а его администрация, особенно в отдаленных областях, была слишком сурова и подталкивала жителей против него, — писал Дж. Лоример. — Однако результаты последующего изучения изменили это мнение и показали, что он был в конце концов, скорее, жертвой неудачной судьбы, а не своего собственного безрассудства. Его мужество и искусство военного руководителя… никогда не ставились под вопрос[2].
Осенью 1898 года эмир Абд аль-Азиз Аль Рашид посетил Неджд[2]. Местная знать и улемы выразили знаки преданности новому суверену, хотя недовольство властью шаммаров росло[2]. После этого он совершил рейд против племени давасир и вернулся с добычей[2]. В следующем году эмир Хаиля совершил поход на Кувейт, где он разгромил местные силы и их союзников мунтафиков и преследовал их вплоть до самого Евфрата[2].
За десять лет правления Абд аль-Азиз растерял большую часть своих владений, полученных им от могущественного дяди[1]. В январе 1902 года молодой саудовский принц Абд аль-Азиз овладел Эр-Риядом и восстановил независимое ваххабитское государство[1]. Абд аль-Азиз Аль Рашид, занятый войной с Кувейтом, не сразу оценил серьёзность этого поражения. Саудиды быстро усилились и распространили свою власть на районы южнее Касима, а в 1904 году совершили поход в глубь этой области, овладели Анайзой и Бурайдой[3]. Турки-османы прислали на помощь Абд аль-Азизу Аль Рашиду восемь батальонов регулярных войск. Несмотря на это, Абд аль-Азиз потерпел поражение от Саудидов в битве под Эль-Букайрией, а затем был вновь разбит под Шунаной[3].
В апреле 1906 года эмир Абд аль-Азиз Аль Рашид потерпел полное поражение в Касиме и пал в битве[3]. Новым эмиром Джебель-Шаммара стал его старший сын Митаб ибн Абд аль-Азиз. Он заключил мирный договор с Саудидами, признав все их завоевания южнее Касима[3].
Напишите отзыв о статье "Абд аль-Азиз Аль Рашид"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Рыжов К. В. Все монархи мира. Мусульманский восток XV—XX вв. Москва, «Вече», 2004 ISBN 5-9533-0384-X, ст. 65.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Васильев А. [rikonti-khalsivar.narod.ru/Saud.htm История Саудовской Аравии. 1745—1973.]
- ↑ 1 2 3 4 Рыжов К. В. Все монархи мира. Мусульманский восток XV—XX вв. Москва, «Вече», 2004 ISBN 5-9533-0384-X, ст. 66.
Литература
- Рыжов К. В. Все монархи мира. Мусульманский восток XV—XX вв. Москва, «Вече», 2004 ISBN 5-9533-0384-X, ст. 65-66.
Отрывок, характеризующий Абд аль-Азиз Аль Рашид
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
