Абелам

Абелам

Самоназвание	Abelam
Численность и ареал
Всего: 70 тыс. северо-восток Папуа — Новой Гвинеи
Религия	католицизм, протестантизм, традиционные верования
Расовый тип	Австралоиды

Абелам — папуасский народ, обитающий на северо-востоке Папуа — Новой Гвинеи, к северо-западу от среднего течения реки Сепик. Выделяются субэтнические группы: северная (маприк) и южная (возера). Общая численность — более 70 тысяч человек (1992).

Говорят на языке абелам среднесепикской группы семьи сепик-раму. Диалекты: маприк, собственно абелам и возера. Распространены также ток-писин, английский языки. Абелам - христиане (католики и протестанты), сохраняются традиционные верования.

Основа хозяйства — ручное подсечно-огневое земледелие (ямс, таро, бананы, кокосовая и арековая пальмы, сахарный тростник), разведение свиней, кур, добывание саго. Занимаются собирательством, а также охотой на диких свиней, древесного кенгуру, казуара, летучих собак и птиц. Огромную роль в культуре занимает выращивание ямса, в частности его гигантских форм. Основное оружие - копье, лук. Из ремесел развиты плетение, изготовление тапы, лепной керамики, резьба по дереву и кости.

Поселения северных абелам располагаются на вершинах холмов, вытянутых вдоль улицы. Дома наземные, каркасно-столбовой конструкции, с крышами до земли из листьев саговой пальмы. Южные абелам живут на равнинах в свайных домах. Общественный и культовый центр поселения - мужской дом (тамбаран, на языке ток-писин) и площадь перед ним (амай). Треугольный фасад тамбарана, достигающий 30 м высоты, украшен панно, расписанным минеральными красками (желтая, красная, черная и белая) на прогрунтованой глиной влагалищах листа саговой пальмы. Балки и столбы мужского дома представляют резные многофигурные композиции, изображающие предков.

Система родства ирокезского типа. Делятся на патрилинейные тотемические кланы (кум, гем), не имеющие наследственных вождей. Лидерство в клане определяется личными достоинствами. Мужчины деревни делятся на две группы (ара) ритуальных партнеров по церемониальному обмену ямсом и свиньями. Мужчины одной ара производят инициации подростков другой ара. Семья моногамная. Допускается полигиния.

Мужчины носили фаллокрипт, женщины ходили обнаженными; праздничная мужская одежда - юбочка из окрашенных растительных волокон, плетенные и раковинные браслеты (ручные и ножные), серьги, гребни, головные украшения из перьев казуара или плетеные, ожерелья из цветов, плодов, раковин; распространено окрашивание лица и тела. Праздничная женская одежда - кусок белой тапы и плетеная сумка, крепящаяся к голове, расшитая кольцами из раковин. Основа пищи - растительная.

Литература

• Народы мира. Историко-этнографический справочник. / Ред. Ю. В. Бромлей. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 35
• Иванова Л. А. Абелам // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1999. С.19-20.
• Коротаев А. В. Сведения о народах, данные по которым использованы в монографии // МердокДж. П. Социальная структура. М.: ОГИ, 2003. С. 438.

Отрывок, характеризующий Абелам

– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!