Абель, Яков Фридрих

Яков Фридрих Абель
Jakob Friedrich von Abel
Дата рождения:	9 мая 1751(1751-05-09)
Место рождения:	Вюртемберг
Дата смерти:	7 июля 1829(1829-07-07) (78 лет)
Место смерти:	Шорндорф
Страна:	Германия Германия

Яков Фридрих Абель — (нем. Jakob Friedrich von Abel; 9 мая 1751, Вюртемберг — 7 июля 1829, Шорндорф) — немецкий философ.

Получил образование в Денкендорфской, Маульбронской и Тюбингенской семинариях. Уже на 21 году был назначен профессором философии при Карловской академии (Karlsakademie) в увеселительном замке Солитюд, и здесь в числе первых признал гений Шиллера.

В 1776 г. переселился вместе с академией в Штутгарт, в 1790 г. получил кафедру практической философии в Тюбингенском университете, а в 1811 г. занял место прелата и генерал-суперинтендента в Эрингене и соединённое с этим саном звание члена высшего духовно-евангелического учреждения в Вюртемберге.

Его многочисленные сочинения, написанные в молодые годы, имеют предметом разные отрасли философской науки, а именно: психологию, метафизику, учение о нравственности, и в основу их положен господствовавший в Германии до Канта эклектицизм. Впоследствии Абель стремился к согласованию основ своего учения с учением Канта.

Из позднейших работ Абеля следует упомянуть:

• Ausführliche Darstellung über die Beweise vom Dasein Gottes (Гейльбронн, 1817)
• Philosophische Untersuchungen über die letzten Gründe des Glaubens an Gott (Гейльбронн, 1818 г., второе издание — Штутгарт, 1820)
• Ausführliche Darstellung des Grundes unsers Glaubens an Unsterblichkeit (Франкфурт-на-Майне, 1826).

Источник

• Абель, Яков Фридрих // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Абель, Яков Фридрих

– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.