Аберле, Хуан

Хуан Аберле

Хуан Аберле (исп. Juan Aberle; собственно Джованни Энрико Аберле, итал. Giovanni Enrico Aberle; 10 декабря 1846, Неаполь — 28 февраля 1930, Сан-Сальвадор) — сальвадорский композитор, пианист и дирижёр итальянского происхождения, автор Национального гимна Сальвадора.

С 11-летнего возраста учился в неаполитанской Королевской консерватории, в том числе у Клаудио Конти и Беньямино Чези; гармонию и композицию изучал под руководством Паоло Серрао и Саверио Меркаданте. Окончил курс в 1866 г.

В 1867 г. отправился в Нью-Йорк, где работал органист и как дирижёр, в том числе сопровождая выступления певицы Клары Луизы Келлог.

В 1870 г. был ангажирован певцом и импресарио Эджисто Петрилли, руководителем разъездной итальянской оперной труппы, выступавшей по всей Латинской Америке, и направился с ней в Гватемалу. Выступал также в составе трио с Рейнальдо Ребальяти (скрипка) и Виктором Фигероа (гобой). В Гватемале остался на несколько лет, в 1873 г. основал на собственные средства первую в стране консерваторию (ныне Национальная консерватория), которую возглавлял до 1876 года. Затем, вместе с новой итальянской оперной труппой во главе с Эрколе Пицциоли, перебрался в Сальвадор, где его дирижёрская работа получила высокую оценку местных властей, назначивших его руководителем одного из военных оркестров страны. В 1877 г. по заказу президента Сальвадора Рафаэля Сальдивара положил на музыку патриотическое стихотворение Хуана Хосе Каньяса, утверждённое в 1879 г. в качестве гимна страны. В 1883 г. основал иллюстрированный музыкальный журнал La Ilustracion Musical Centro-Americana, публиковавший биографии и ноты известных музыкантов Латинской Америки и остального мира.

В 1891 г. после военного переворота в Сальвадоре вернулся в Гватемалу, руководил военным оркестром. В 1892—1895 гг. вновь возглавлял консерваторию в Гватемале; по инициативе Аберле наиболее одарённый из воспитанников, Эркулано Альварадо, был направлен для дальнейшего обучения в Неаполь. С 1896 г. работал в коста-риканском городе Эредия. Затем вернулся в Сальвадор и в 1906 г. вместе с Антонио Джаноли предпринял попытку основать симфонический оркестр (просуществовавший, однако, лишь до 1910 года). В 1916 г. был назначен главным дирижёром Правительственного оркестра (исп. Banda de los Altos Poderes). В 1922 г. вышел на пенсию.

Среди сочинений Аберле — оперы «Любовь и война» (англ. Love and War; 1868, Нью-Йорк), «Конрад Монферратский» (итал. Conrado di Monferrato; 1872, на исторический сюжет из жизни средневекового правителя графа Конрада), «Айвенго» (по одноимённому роману Вальтера Скотта) и «Две мести» (итал. Le due vendette), сарсуэла «Венецианские ухажёры» (исп. Galanteos en Venecia; 1874), балет «Джизельда» (итал. Giselda; 1876). Ему принадлежит также ряд месс, в том числе Messa di Gloria (1916), оркестровые, камерные и фортепианные сочинения (в том числе два сборника вальсов) нью-йоркского периода, многочисленные марши и гимны, написанные в Сальвадоре.

Аберле женился в 1890 г. в Санта-Ане на уроженке Сальвадора Хертрудис Перес Касерес. У них было четверо сыновей и одна дочь; один из сыновей, Рикардо Вагнер Аберле (названный в честь Рихарда Вагнера), стал одним из первых сальвадорских лётчиков и погиб в 1926 году, другой, Хуан Энрике Аберле, служил в сальвадорской армии, дослужился до полковника, заведовал Национальным арсеналом, в 1927 г. вместе с майором Альфаро Ногерой предпринял неудачную попытку государственного переворота и на следующий год был расстрелян. Внук, Энрике Аберле, был художником и культуртрегером.

Имя Аберле носит улица в Сан-Сальвадоре (исп. Avenida Juan Aberle).

Литература

• Carlos Cañas Dinarte. Giovanni — Juan — Aberle // «Cultura» (San-Salvador), [www.redicces.org.sv/jspui/bitstream/10972/1338/1/cultura80.pdf No. 80 (Septiembre — Dicembre 1997)], pp. 67–86.  (исп.)

Отрывок, характеризующий Аберле, Хуан

Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.