Абзалов, Рем Абзалович

Рем Абзалович Абзалов
Дата рождения	15 (28) июня 1914(1914-06-28)
Место рождения	Ташкент, Сырдарьинская область, Российская империя
Дата смерти	7 февраля 1983(1983-02-07) (68 лет)
Место смерти	Ташкент, Узбекская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	конец 1930-х—1940, 1942—1960-е
Звание
Командовал	командир роты
Сражения/войны	Советско-финская война (1939—1940) Великая Отечественная война
Награды и премии	Медали

Рем Абза́лович Абза́лов (15 [28] июня 1914, Ташкент, Сырдарьинская область, Российская империя, — 7 февраля 1983, Ташкент, Узбекская ССР, СССР) — майор, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Родился в городе Ташкенте, ныне столице Узбекистана, в семье рабочего (по другим данным — родился в селе Среднее Балтаево Апастовского района Республики Татарстан) в крестьянской семье. Татарин. Начальное образование получил в медресе, одновременно работал в колхозе. Затем переехал в столицу Татарии — город Казань. Учился на рабфаке. Был рабочим на заводе. В 1936 году окончил курсы областной школы профсоюзного движения.

В конце 1930-х годов призван в ряды Красной Армии. Участник Советско-финской войны 1939—1940 годов. После демобилизации работал председателем заводского комитета Казанского авиационного завода (ныне Авиационное производственное объединение имени Горбунова). Поступил на рабфак Казанского государственного университета. В 1941 году стал членом ВКП(б)/КПСС.

Вторично в Красную Армию призван в 1942 году. Окончил курсы политсостава. Участник Великой Отечественной войны с 1942 года. Принимал участие в боях на территории Украины, Румынии, Болгарии, Югославии и Венгрии. Отличился при форсировании реки Дунай.

1 декабря 1944 года, командуя ротой 116-го гвардейского стрелкового полка (40-я гвардейская стрелковая дивизия, 4-я гвардейская армия, 3-й Украинский фронт), гвардии старший лейтенант Рем Абзалов форсировал Дунай в районе села Дунапатай, расположенного в 10-и километрах западнее венгерского города Пакш. Рота при захвате плацдарма уничтожила около 100 и взяла в плен 145 солдат и офицеров противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, гвардии старшему лейтенанту Абзалову Рему Абзаловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4870).

Войну Герой закончил командиром стрелкового батальона.

После войны Р. А. Абзалов продолжал службу в Вооруженных Силах СССР. В 1946 году он окончил курсы «Выстрел». Был командиром полка Туркестанского военного округа. В 1950—1960 годах был военным комиссаром города Ташкента. В звании майора Р. А. Абзалов уволен в отставку.

Жил в столице Узбекистана — городе Ташкенте. Скончался 7 февраля 1983 года. Похоронен на аллее Героев Воинского кладбища в Ташкенте.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (24.03.1945)
• Орден Ленина (24.03.1945)
• Два ордена Красной Звезды (18.04.1944; 17.09.1944)
• Медали

Память

• В честь Абзалова в Апастовском районе Татарстана на Аллее Героев установлен памятник.
• Надгробный памятник установлен на Аллее Героев Воинского кладбища в Ташкенте.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8554 Абзалов, Рем Абзалович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 28 октября 2010)

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Отрывок, характеризующий Абзалов, Рем Абзалович

После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.