Абзар иясе
Абза́р иясе́ («хозяин хлева», «дворовый», «сарайник») — у татар и турков — дух, обитающий во дворе или в хлеву[1].
Считалось, что по ночам абзар иясё иногда показывается в облике человека или какого-либо животного. Некоторых домашних животных он любит, кормит, а других — преследует. Поэтому считалось, что от нелюбимой абзар иясё скотины необходимо избавиться, иначе она всё равно погибнет.
Абзар иясе часто отождествлялся с ой иясе, а также у разных групп западносибирских татар — с Мал иясе, Занги баба (Санги), Пэша ана. Как и с домовым, с Абзар иясе нужно соблюдать хорошие отношения, угождать ему и временами умилостивлять его. Существует поверья, что абзар иясе помогает хорошим людям и предупреждает их ночью при отелах коров, при пожарах или при несчастьях — будит их стуком в окно. Иногда заплетает косы на гривах лошадей. Каждый абзар иясе по-своему любит разных животных и делит их по масти. Если ему не нравятся животные чёрной масти, то он выживает их.
У касимовских татар считалось, что абзар иясе следовало предупреждать покашливанием перед входом в хлев.[2] У кряшен практиковалось принесение «хлевнику» жертвы в виде годовалого телёнка, причём чаще всего чёрной масти.[3].
Напишите отзыв о статье "Абзар иясе"
Примечания
- ↑ Татарский энциклопедический словарь / Под. ред. М. Х. Хасанова. — Казань: Институт татарской энциклопедии АН РТ, 1998. — 703 с.
- ↑ Шарифуллина Ф. Касимовские татары: Историко-этнографическое исследование традиционной народной культуры середины XIX — начала XX веков. — Рязань, 2004. — С. 94
- ↑ Мухаметшин Ю. Г. Татары-кряшены: Историко-этнографическое исследование материальной культуры. — М.: Наука, 1977. — С. 48.
Литература
- Мифологический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.: Советская энциклопедия, 1990.
- Мифы народов мира. Т. 1 / Под ред. С. А. Токарева. — М.: Советская энциклопедия, 1987.
См. также
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)Отрывок, характеризующий Абзар иясе
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
