Абильгор, Николай Абрахам

Николай Абрахам Абильгор
Николай Абрахам Абильгор 1772
Дата рождения:	11 сентября 1743(1743-09-11)
Место рождения:	Копенгаген, Дания
Дата смерти:	4 июня 1809(1809-06-04) (65 лет)
Место смерти:	Фредериксдаль, Дания
Гражданство:	Дания
Влияние на:	Б. Торвальдсен, К. Эккерсберг
Работы на Викискладе

Ни́колай А́брахам А́бильгор (дат. Nicolai Abraham Abildgaard; 11 сентября 1743, Копенгаген — 4 июня 1809, Фредериксдаль) — датский художник, основатель датской школы живописи.

Сын этнографа и живописца Сёрена Абильгора и младший брат известного датского ветеринара Петера Абильгора. Получил образование в Датской королевской академии изящных искусств в Копенгагене, после чего в качестве художника уехал в Рим, где пробыл с 1772 по 1777 год. По возвращении на родину стал профессором Датской академии художеств, в 1789—1792 и затем с 1802 года был её директором. Умер близ Фредериксдаля 4 июня 1809 года.

Абильгор считается основателем датской школы живописи. Из его многочисленных историко-аллегорических картин в замке Христианборге во время пожара 1794 года были спасены только немногие; но осталось достаточно много его картин в Копенгагене. Его ученики — Б. Торвальдсен и К. Эккерсберг.

Источники

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Литература

• Patrick Kragelund, Abildgaard — Kunstneren mellem oprørerne, bind 1-2, Museum Tusculanums Forlag, 1999. ISBN 87-7289-510-1.
• Else Kai Sass, Lykkens Tempel — Et maleri af Nicolai Abildgaard, Christian Ejlers Forlag, 1986. ISBN 87-7241-516-9.

Отрывок, характеризующий Абильгор, Николай Абрахам

– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…