Аболин, Роберт Иванович
Поделись знанием:
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
| Роберт Иванович Аболин | |
| Roberts Āboliņš | |
| Место рождения: |
Лифляндская губерния, Рижский уезд |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Среднеазиатский госуниверситет, Всесоюзный институт растениеводства, Почвенный институт Академии наук СССР |
| Учёная степень: |
доктор биологических наук; доктор сельскохозяйственных наук (1934) |
| Учёное звание: |
профессор (1929) |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: |
исследователь Восточной Сибири и Центральной Азии. |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Abolin».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Abolin&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=40-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI
| ||
Ро́берт Ива́нович Аболи́н (латыш. Roberts Āboliņš; 18 мая (30 мая) 1886[1] Лифляндская губерния — 27 января 1938, Ленинград) — российский и советский геоботаник, почвовед, физико-географ, исследователь Восточной Сибири и Центральной Азии. Доктор биологических и сельскохозяйственных наук (1934, по совокупности работ), профессор (1929).
Содержание
Основные этапы жизни
Родился 18 мая 1886 года (по ст. ст.) в Рижском уезде Лифляндской губернии, в семье латышских крестьян.
С 1905 года участвовал в революционном движении. С 1907 года жил в Санкт-Петербурге на нелегальном положении, учился на Сан-Петрбургских сельско-хозяйственных курсах.
С 1909 года участвовал в исследованиях Сукачева В. Н. болот Псковской и Новгородской губерний.
В 1911—1912 гг. работал в составе Нерчинской экспедиции в Забайкалье, организованной Переселенческим управлением ГУЗиЗ по Восточной Сибири.
В 1913 году окончил Петербургский лесной институт. В этом же году был призван в армию, но вскоре комиссован.
С 1915 по 1918 год лично и с учениками активно изучал растительность Центральной Азии, собрал обширные коллекции растений, хранящиеся в Гербарии (ТАК) Ташкентского университета[2], заведовал астрономической лабораторий в г. Верном.
В 1918—1922 гг. и с 1924 по 1930 год работал в Ташкенте — управляющим садоводческим совхозом «Капланбек»; заведующим сельско-хозяйственным и научно-техническом отделами Наркомзема Туркестанской республики; редактором журнала «Ирригация, сельское хозяйство и животноводство»; одним из организатором Института почвоведения и геоботаники при Туркестанском университете, заведующим геоботаническим отделом этого института; преподавателем, профессором кафедры луговедения Среднеазиатского государственного университета.
В 1922—1924 годах — преподаватель Петербургского Сельскохозяйственного института, одновременно занимая должность ученого специалиста Северо-Западной опытно-мелиоративной станции.
В послеташкентский период с 1930 по 1931 год — ученый специалист Института агропочвоведения в Ленинграде. В 1932 по 1937 год — заведующий бюро освоения пустынь во Всесоюзном институте растениеводства (ВИР), одновременно занимая должность профессора кафедры геоботаники биолого-почвенного факультета Ленинградского университета[3]:2, совершил экспедицию в Дагестан.
18 декабря 1937 года арестован. 17 января 1938 года Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР приговорён по статьям 17—58—8, 58—7—11 УК РСФСР к высшей мере наказания. 27 января 1938 года расстрелян в Ленинграде[4].
Существуют и другие версии смерти Роберта Аболина:
- В 1939 году погиб в лагере[5].
- Репрессирован в 1937 году, впоследствии освобождён[6].
Адреса в Санкт-Петербурге
- 1930-е гг. — ул. Герцена, д. 10, кв. 10.
Научная деятельность
Работал в Среднеазиатском государственном университете (САГУ), Всесоюзном институте растениеводства (ВИР), Почвенном институте АН СССР, Ленинградском университете; проводил полевые исследования в Псковской и Новгородской губерниях, в Восточной Сибири, Центральной Азии и Дагестане.
Развил концепцию К. Х. Мерриема (англ. Clinton Hart Merriam, 1894, 1898) о «жизненных зонах»:
Накладывая климатические, растительные и почвенные пояса, мы получаем при этом так называемые «зоны жизни», определяющие собой как географические ландшафты, так равно и условия сельского хозяйства каждого данного района |
В работе «Опыт эпигенологической классификации болот» (1914), основанной на результатах экспедиций в Псковскую и Новгородскую губернии, Аболин теоретически обосновал необходимость изучения малых природно-территориальных комплексов, выделил поверхностные образования литогенной поверхности под именем эпигенов (рельеф, растительность и т. п.). Совокупность эпигенов он объединил в эпигенему — систему поверхностных природных комплексов. По его предположению, формирование эпигенем идёт под влиянием экзогенных процессов, превращающих поверхность Земли в кору выветривания. Эпигенему Аболин расчленял на климатически обусловленные эпизоны, включающие эпиобласти. Внутри эпиобласти Аболин выделил эпитипы. Строение и эволюция болотного типа изложены им на изучении отдельных участков болота, которые он назвал эпиморфами. В развитии болот Аболин выделял три фазы развития: озёрно-речную, грунтовую и фазу атмосферного питания. В статье «Болотные формы Pinus silvestris L.» (1915) Аболин выделил четыре экологические болотные формы сосны обыкновенной[3]:1.
Обобщающей работой по изучению Восточной Сибири стала сводка «Геоботаническое и почвенное описание Лено-Вилюйской равнины» (1929).
Главными направлениями работ Аболина в ташкентский период были геоботанические и почвенные описания, естественно-историческое районирование, кормовая база животноводства, полезные растения, освоение пустынь. Среди многочисленных работ Аболина этого периода важны «Основы естественно-исторического районирования Советской Средней Азии» (1929), в которой приведено районирование территории Средней Азии по тепловым поясам на основании климатических признаков, и книга «От пустынных степей Прибалхашья до снежных вершин Хан-Тенгри» (1930), которая включает описание вертикальных ландшафтных поясов, или, по терминологии Аболина, «зон жизни», Семиречья[3]:2.
Печатные труды
- Некоторые данные о лесных и других растительных формациях Жегулевских гор Симбирской губ. // Лесн. журн. — 1910. — Т. XL, вып. 3. — С. 321—351.
- Тайга между реками Нерчей и Куенгой в Забайкальской области // Предварительный отчёт об организации и исполнении работ по исследованию почв Азиатской России в 1911 г. — СПб., 1912. — С. 29—43.
- В тайге Лено-Вилюйской равнины // Предварительный отчёт по организации и исполнению работ по исследованию почв Азиатской России в 1912 г. / Под ред. К. Д. Глинки. — СПб., 1913. — С. 225—267.
- Постоянная мерзлота грунтов и ископаемый лёд // Зап. Читинск. отд. Русск. геогр. о-ва. Вып. 9. — Чита, 1913. — С. 19—108.
- Опыт эпигенологической классификации болот // Болотоведение. № 3—4. — 1914. — С. 230—287.
- Болотные формы Pinus silvestris L. // Тр. Бот. муз. Акад. наук. Т. 14. — Пг., 1915. — С. 62—84.
- Западная часть Верненского уезда в почвенно-ботаническом и сельскохозяйственном отношении // Семиречье. — Верный, 1916. — Вып. 12. — С. 299—307.
- Исследование растительности Семиречья // Семиречье. — Верный, 1916. — Вып. 7.
- Почвенно-ботанические районы восточной части Верненского уезда в связи с очередной агрономической работой // Семиречье. — Верный, 1916. — Вып. 4. — С. 90—95.
- Солончаки и их использование под полевую культуру // Семиречье. — Верный, 1916. — Вып. 1 и 2.
- Культурные и дикорастущие лекарственные растения Семиреченской области // Семиречье. — Верный, 1917. — Вып. 1—2.
- К вопросу о классификации и терминологии почв пустынной зоны Туркестана // Ирригация, сельск. хоз-во и животноводство. — Ташкент, 1922. — Вып. 3.
- К вопросу о классификации болот Северо-Западной области // Мат-лы по опытн. мелиор. делу. Вып. 2. — М. : Гос. ин-т сел.-хоз. мелиорации, 1928. — С. 3—55.
- Основы естественно-исторического районирования Советской Средней Азии // Тр. Средне-Азиат. гос. ун-та. Сер. XII-а. География. Вып. 2. — Ташкент : Изд-во Средне-Азиат. гос. ун-та, 1929. — С. 1—75.
- Геоботаническое и почвенное описание Лено-Вилюйской равнины. — Л. : Изд-во Акад. наук, 1929. — 372 с. — (Тр. Комисс. по изуч. Якутск. АССР ; т. 10).
- Южная часть Алма-атинского Округа Казакской АССР в естественно-историческом отношении. — Тр. Ин-та почвовед. и геобот. САГУ, Казахстанск. сер. Вып. 1. — Ташкент, 1929. — С. 1—63.
- Восточная часть Сыр-Дарьинского округа Казакской АССР в естественно-историческом отношении. — Тр. Ин-та почвовед. и геобот. САГУ, Казахстанск. сер. Вып. 2. — Ташкент, 1929. — С. 1—52.
- Растительность и почвы Лено-Вилюйской равнины. Очерки по фитосоциологии и фитогеографии // Новая деревня. — М., 1929. — С. 63—87.
- Горные пастбища Талас-Сусамырского района Киргизской АССР // Мат-лы Компл. эксп. иссл. АН СССР. — Л., 1930. — Т. IV, вып. 27. — С. 1--284.
- От пустынных степей Прибалхашья до снежных вершин Хантенгри. Ч. 1. Геоботаническое и почвенное описание южной части Алматинского округа Казакской АССР. — Тр. Ин-та почвовед. и геобот. САГУ, Казахстанск. сер. Вып. 5. — Л.: Наркомзем Казак. АССР (Алмата) и Ин-т почвовед. и геоботаники Средне-Азиат. гос. ун-та (Ташкент). 1930 — С. 1—176.
- Краткая характеристика типов кормовых угодий Горного Дагестана. — Махачкала, 1932. — 43 с.
- Растительность Казахстана как кормовая база // Казахстан. Сб. изд. АН СССР. — Л., 1932. — С. 245—257.
- Основные пути сельскохозяйственного освоения пустынь и полупустынь СССР // Социалист. растениеводство. — 1932. — Вып. 3. — С. 9—28.
- Почвенно-мелиоративный очерк бассейна р. Терека // Тр. Лен. отд. Всес. н.-иссл. ин-та удобрений и агропочвоведения. — 1933. — Вып. 19.
- К районированию полевых культур. Среднеазиатские республики // Растениеводство СССР. — М.—Л., 1933. — Т. I, вып. 1. — С. 250—296.
- Древесная растительность и леса Средней Азии // Дендрология с основами лесной геоботаники. — Л.: Сельхозгиз, 1934. — C. 477—549.
- Горные пастбища Киргизии и их реконструкция // Тр. Киргизск. компл. эксп. АН СССР. Том 4, вып. 1. — Л., 1934. — 148 с. (совместно с Е. П. Коровиным и М. М. Советкиной).
- Растительность солончаков, её использование и улучшение // Пробл. растениеводческ. освоения пустынь; ВИР. — Л., 1934. — Вып. 2. — С. 9—32.
Память
Именем Аболина названы:
- ледник Аболина, его высшая точка (4051 м) пик Аболина и перевал Аболина в Джунгарском Алатау;
- скала Аболина[en] в Антарктиде.
Напишите отзыв о статье "Аболин, Роберт Иванович"
Примечания
- ↑ Колчинский, Федотова.
- ↑ В 1918—1923 годах — Туркестанский госуниверситет, в 1923—1959 годах — Среднеазиатский госуниверситет (САГУ); в настоящее время — Национальный университет Узбекистана имени Мирзо Улугбека.
- ↑ 1 2 3 Аболин, Роберт Иванович // [ashipunov.info/shipunov/school/books/lipshits1947_russkie_botaniki_1.djvu Русские ботаники. Биографо-библиографический словарь] / Сост. С. Ю. Липшиц; отв. ред. акад. В. Н. Сукачёв; Моск. об-во испытателей природы и Ботанич. ин-т им. акад. В. Л. Комарова АН СССР. — М.: Изд-во Моск. об-ва испытателей природы, 1947. — Т. I. А — Б.
- ↑ [visz.nlr.ru/searchword.php?qs=%ED%EA%E2%E4&rpp=20&p=2 Аболин Роберт Иванович в «Электронной книге памяти»]
- ↑ [civilizacija.ru/velikie-puteshestvenniki/robert-abolin/ Цивилизация " Роберт АБОЛИН]
- ↑ [www.ihst.ru/projects/sohist/papers/jorpril.htm Институт истории естествознания и техники РАН: репрессированные биологи, философы биологии и сельскохозяйственные специалисты]
Литература
- Кафанов А. И., Кудряшов В. А. Классики биогеографии : библиографический указатель. 2005.
- Краткая географическая энциклопедия Том 5 / Гл.ред. Григорьев А. А.
- Мильков Ф. Н. Словарь-справочник по физической географии. — Изд. 2-е доп. — М. : Мысль 1970—344 с.
- Русские ботаники: Биографо-библиографический словарь. Том I. А-Б. / Сост. С. Ю. Липшиц. — М.: Изд-во МОИП, 1947. — 336 с.
- Колчинский Э. И., Федотова А. А. Аболин Роберт Иванович / Отв. ред. Э.И.Колчицкий. — СПБ. : Нестор-История, 2011. — Кн. Биология в Санкт-Петербурге 1703-2008ː Энциклопедический словарь. — С. 530. — 568 с.</span>
Ссылки
- [soilscience.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=123&Itemid=42 Аболин Роберт Иванович — Научно-информационный портал по почвоведению]
- [biogeografers.dvo.ru/pages/0001.htm Кафанов А. И., Кудряшов В. А., 2005. Классики биогеографии : биобиблиографический указатель: Аболин Роберт Иванович]
 |
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Колчинский, Федотова Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Аболин, Роберт Иванович
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
Категории:
- Доктора биологических наук
- Доктора сельскохозяйственных наук
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Авторы ботанических таксонов
- Экологи СССР
- Экологи России
- Ботаники по алфавиту
- Ботаники Российской империи
- Геоботаники СССР
- Геоботаники России
- Почвоведы Российской империи
- Почвоведы СССР
- Почвоведы России
- Преподаватели Санкт-Петербургского государственного университета
- Сотрудники ВИР
- Репрессированные биологи
- Казнённые учёные
